Черное евангелие

Мацумото Сэйте

Торбэк тяжело вздохнул.

— А что он говорит про меня?

— Пусть это тебя не волнует. Ни о чем не беспокойся. Знай себе посиживай здесь. В окно не выглядывай, а то еще увидят с улицы. Единственно, что от тебя требуется, не нарушать моих указаний. Ясно?

— Хорошо… Но… разрешите задать еще один вопрос? — робко спросил Торбэк.

— Что еще?

— А… Окамура… Он что-нибудь предпринял?

— Окамура все уже уладил.

Торбэк вопросительно посмотрел на Билье.

— Он больше

не живет в этом доме.

— ?!

— Дом передан другому хозяину. Окамура человек решительный, работает быстро.

Отец Билье протянул руку. Торбэк схватил ее так, словно в этом рукопожатии было все его спасение.

11

По утрам Сано просматривал утренние выпуски. Он выписывал три газеты: ту, в которой работал сам, и две с ней конкурирующие. Обычно в семь утра он просыпался и, если не было срочных дел, не мог заснуть снова, пока не просмотрит эти газеты.

Работая в отделе происшествий, он, естественно, в первую очередь обращал внимание на эти разделы. Его беспокоила одна мысль: не опередили ли конкуренты его газету, не напечатали ли они что-либо сенсационное. Кроме того, он смотрел, не было ли в его разделе каких-нибудь ляпсусов.

Если причин для беспокойства не оказывалось, Сано бегло просматривал политические и экономические новости. Они его интересовали меньше, и обычно, не дочитав их до конца, он снова засыпал.

Сано всегда сам выходил в переднюю за утренней почтой. Предчувствие никогда его не обманывало — он всегда будто чувствовал, что конкуренты подложили его газете свинью.

Это своеобразное шестое чувство выработалось у него давно, когда он был еще спецкором в провинции, где работать надо было еще оперативнее. Правда, в последнее время почти все газеты работают согласованно, между ними даже заключен негласный договор о согласованной подаче информации, но если речь идет о крупном событии, то все без зазрения совести стараются опередить конкурентов. Вот почему его ни при каких обстоятельствах не покидало профессиональное беспокойство. И ранним утром, когда в передней раздавался звук падающих на пол газет, он мгновенно просыпался.

В то утро Сано открыл глаза со странным чувством. Наверняка что-то случилось, подумал он. Развернув «Утро», он ахнул. Во всю полосу шел заголовок: «Дело об убийстве стюардессы. Подозрение падает на иностранного священника».

Все-таки опередили! Его бросило в жар. Он перевернулся на живот и потянулся за сигаретами, лежавшими у изголовья.

Неужели они разузнали что-нибудь новое? А впрочем, после того, как по телевидению передали о том, что священник церкви святого Гильома подозревается в убийстве, репортеры всех газет не спускали глаз с этой церкви.

Но чтобы дать официальную статью, для этого одних предположений было маловато. Касайся дело японца, все было бы проще, а тут — иностранец, да еще служитель культа. Так думали везде, в том числе и в газете, где работал Сано.

И вот пожалуйста.

Содержание статьи не представляло особого интереса. Автор на нескольких колонках нудно описывал расследование дела об убийстве стюардессы. Внимание полиции привлек священник одной церкви, иностранец, находившийся в близких отношениях с пострадавшей. Власти считают его важным свидетелем по этому делу. Вот, собственно, и все содержание статьи.

И все же это сообщение было очень важным. Сано зло уставился в газетный лист. Ясное дело — «Утро» пустило пробный шар, чтобы позондировать почву. Понятно, чего они добиваются — выяснить реакцию следственных органов и, конечно, обставить другие газеты, взяв инициативу в свои руки. Об этом красноречиво говорили крупные заголовки статей.

Сано поморщился. Ведь в своей газете информацию об убийстве собирал он. И вот — на тебе! Конечно, эта статья не могла вызвать на него нареканий со стороны начальника, тем более что он не раз предупреждал о возможности появления подобного материала, но все-таки досадно, что его обскакали.

Сон как рукой сняло. Он вскочил с постели и торопливо оделся.

Готовившая завтрак жена испуганно выглянула из кухни.

— Что с тобой?

Сано, не отвечая, выскочил на улицу.

Двери домов повсюду были еще закрыты. Он добежал до ближайшего телефона-автомата. Влетев в будку, он набрал номер квартирного телефона начальника своего отдела.

— «Утро» видели? — закричал Сано в трубку. — До каких же пор мы будем сидеть и ждать у моря погоды?! Я еду к Фудзисава.

Когда Сано подходил к дому сыщика, тот, стоя у крыльца, чистил зубы.

— Доброе утро! — поздоровался Сано.

В ответ сыщик только улыбнулся.

— Был тут поблизости, вот и решил заглянуть, хотя, наверно, рановато еще?

Держа в зубах щетку, Фудзисава жестом пригласил его войти в дом.

Сано прошел в комнату. Жена хозяина тут же подала чай, вскоре вошел и он сам.

— Что-то ты рановато пожаловал! — Фудзисава, поджав под себя ноги, уселся напротив Сано.

— Да вот зашел узнать, какое у вас сегодня настроение.

— Настроение плохое, — ответил сыщик и сунул в рот сигарету.

— Видели «Утро»? — без обиняков спросил Сано.

— Видел.

— Как-то некрасиво получается. Почему департамент полиции отдает предпочтение только этой газете?

— Чепуха! — ответил Фудзисава. — Никто к ней не проявляет особых симпатий.

— Почему же они тиснули такую статью?

— Мы тут пи при чем. Это они по своей инициативе.