Чёрное и Белое

Анмут Вера

Павел не на шутку испугался. Душу охватила паника, предчувствие катастрофы. Как он был самонадеян! Как глуп! Нужно срочно вызывать врача. Уже давно нужно было это сделать! Павел принялся быстро развязывать посиневшие руки. Кожа была влажной и прохладной, взгляд мутнел, и глаза закатывались. В отчаянии Павел схватил парня за плечи и потряс, добиваясь хоть какого-то проявления жизни.

– Олег, только не умирай! Слышишь меня!! Ты выдержишь!

Разум задыхался в тёмных клубах боли. Её было так много, что он уже перестал на неё реагировать. Просто

покорился её насилию и сдался. Её можно было растворить в белом дурмане, но его не было. И сил на борьбу не было. Ничего нет. Только смерть. Она поможет, она добрая.

Внезапно в мозг хлынул поток горячей крови, заставив разум встрепенуться. Новый взрыв боли разрядом тока пронзил тело и взорвался в самой макушке, звонко щёлкнув. Перед глазами появилась размытая цветная картинка, в центре которой шевелилась чьё-то лицо.

– Олег! Олег!!
– громко взывал Павел.

Душа мужчины облегчённо выдохнула, когда мутные серые глаза ожили и остановили взгляд на встревоженном лице. Вполне осмысленный взгляд. Это действие ещё ничего не доказывало, однако, вселяло надежду.

– Олег, ты слышишь меня?

Теперь лёгкий подтверждающий кивок ясно продемонстрировал торжество жизни над смертью.

– Ты выживешь. Ты сильный.
– Павел не мог сдержать улыбку счастья.
– Сейчас мы прогоним боль. Я принёс лекарство.

"Я принёс лекарство, - повторило эхо памяти глубоким сухим баритоном.
– Устал?"

– Да, - прошелестел шёпот.

"Давай руку. Быстрее, я тороплюсь".

Павел с недоумением наблюдал, как преодолевая слабость и дрожь, Олег начал поднимать руку, подставляя внутреннюю сторону локтя. Неужели, даже в таком состоянии он надеялся на дозу?

– Нет, я сделаю укол в ягодицу. Потерпи, я поверну тебя.

Павел осторожно повернул парня на бок. Однако, издав жалобный стон, Олег попытался снова лечь на спину.

– Нет... не надо...

– Олег, но я не могу сделать укол в вену. Надо повернуться.

"Надо!
– властно приказал всё тот же голос из памяти.
– Примешь ещё двоих, тогда получишь дозу. Ты знаешь, я не терплю капризы".

Да, надо подчиниться, иначе боль никогда не пройдёт. Олег позволил помочь себе повернуться на бок. На ягодице остался короткий щипок. А потом тело окунулось в тепло мягкого одеяла. Так приятно. Олег прикрыл глаза.

"Сейчас согреешься, - мягко улыбнулся приятный женский голос.
– Говорила же я, надевай шапку. А тебе всё бы пофорсить! Неслух ты, Олежка".

Бабуля. Как хорошо, что она рядом. Теперь он обязательно поправится.

Солнце село, и его пост на небе приняла луна. Ветер разогнал тучи, представив миру всю красоту вечернего неба, на котором одна за другой включались лампочки звёзд.

Решив, что комната уже достаточно проветрилась, Павел закрыл форточку. Тихий осенний вечер молодого человека не заворожил, ибо все его мысли были заняты земными заботами. Прежде, чем покинуть тёмную комнату, Павел подошёл к кровати, где спал Олег, поправил сползшее одеяло. Сон парня был неспокойным, тревожным, но на удивление долгим. Уже восемь часов Олег пребывал в мире грёз. Впрочем, какие грёзы? Скорее страхи и жуткие видения, заставляющие парня метаться и бредить. Но лучше уж так, чем лихорадка.

Из другой комнаты донёсся сигнал сотового телефона. Павел поспешил туда, взял с полки аппарат, взглянул на табло. Звонок от мамы, нужно принять.

– Пашенька, здравствуй, - зазвучал задорный голос женщины.
– Почему ты мне не звонишь?

– А я обещал?

Молодой человек сел на диван. Разговор с матерью редко отличался коротким форматом.

– А разве обязательно обещать? Мог бы и просто позвонить, узнать, как твоя мама себя чувствует.

– Я позавчера звонил, всё с тобой было в порядке.

– Вот ведь какой ты, - упрекнула женщина.
– Лишний раз о матери и не вспомнишь. Чем ты сейчас занят?

– Только что поужинал. Мою посуду.

– И что у тебя на ужин было?

Матери явно было скучно, и она надумала провести время у телефонного аппарата. Павла немного напрягал этот пустой допрос, однако, придётся вытерпеть. Лучше развлечь маму так, по телефону, чем давать ей повод для ложных волнений и идее навестить сына лично.

– Сардельки себе купил, макароны варил.

– Сардельки, - посочувствовала женщина.
– Пришёл бы ко мне, я сегодня голубцы накрутила. Ох, и вкусные!

– Не сомневаюсь. Зайду как-нибудь.

– А может, ты там снова не один? Снова кого-то скрываешь от меня? А?
– И голос матери тут же наполнился ехидством. Павел даже видел, как хитро прищурились её глаза, и губы растянулись в улыбке. Без подобных тем разговор с мамой никак не складывался.

– Нет у меня никого, - огрызнулся молодой человек.
– Просто я очень устаю сейчас. Работы много.

– Смотри-ка, сразу рассердился. Уж и пошутить с тобой нельзя. Приходи в субботу. Отец ждёт тебя посоветоваться насчёт машины.

– А что с ней?

– Не знаю, что-то с подвеской что ли? Посмотришь. А пока вы с отцом в гараже возитесь, дашь мне ключи, я у тебя приберусь и что-нибудь вкусное приготовлю.

Вот только этого не хватало! Матери сейчас вообще нечего делать в его квартире. Хотя бы пока Олег не поправится.

– Мам... это...
– Нельзя её сюда впускать.
– Я не смогу в субботу. Мне, возможно, придётся выйти на работу.

– На работу?
– удивилась женщина.
– Зачем ещё?

– Ну, говорю же, работы много. Дмитрий в отпуске. Даже приходится задерживаться в эти дни. Поэтому... Скажи отцу, пожалуйста, что я, может, в воскресенье после обеда зайду.

– Ладно.
– Мать явно расстроилась.
– Тебе, наверное, и дома прибраться некогда... постирать... Поди, и рубашки несвежие...

– Мама, у меня всё чисто. И квартира, и рубашки, - заверил Павел.
– Я на всё нахожу время.

– Ну, никак не хочешь, чтоб мать тебе помогала...