Черное на черном
Шрифт:
Блэк почувствовал, как его мышцы напрягаются ещё сильнее, когда на свет вышли несколько людей.
Все они были голыми. Женщину впереди он узнал по столовой Григуара. Её длинные волнистые каштановые волосы поблёскивали красными отсветами факелов. Она улыбнулась ему почти смущённо, её глаза скользнули по его телу, и она облизнула губы.
– Бл*дь, - Блэк посмотрел на красноглазого мужчину.
– Это хрень полная. Ты знаешь, что это хрень. Это выходит за границы допустимого... это идёт вразрез с каждым законом книг, когда дело касается видящих, связанных
Красноглазый видящий склонил голову, признавая его слова.
Но он ничего не сказал.
Отойдя в сторону, он демонстративно подошёл к стене из каменной кладки с железными подсвечниками, открывая пространство между Блэком и коридором. Приглашение было очевидным, даже для Блэка... видящий в халате давал остальным зелёный свет приблизиться.
Трое подошли к тому месту, где стоял на коленях Блэк, все они смотрели на него.
В их глазах горело любопытство. Никто не отводил взгляда от его тела или лица. Никто не выражал смущения, вопреки тому, что они слышали слова Блэка.
Они знали, что он этого не хотел.
Очевидно, им было все равно.
Вдобавок к узнанной им женщине Блэк теперь видел мужчину-видящего и ещё одну человеческую женщину. Все они выглядели так, будто находились под кайфом от чего-то - и это совсем не обнадёживало. Блэк не мог сказать, под чем они, или даже ощутить края их света, но это мог быть не алкоголь и не наркотики. Люди Счастливчика могли сделать с ними что-то более перманентное.
Эта женщина-видящая точно выглядела так, будто действовала не в здравом уме.
Блэк дёрнулся назад, когда они шагнули к нему, но цепи не пустили его далеко. Он осознал, что смотрит в лица этих троих и по блестящим глазам понимает, что не сумеет призвать их к здравому смыслу.
Но он все равно попытался.
– Я связан соглашением, - сказал он, дыша тяжелее и глядя на женщину впереди.
– Я связан бл*дским соглашением. Я не хочу никого из вас...
Женщина-видящая улыбнулась.
Это была знающая улыбка.
Опустившись перед ним на колени, она не колебалась и накрыла его рукой. Когда Блэк втянул воздух, резко дёрнувшись назад и натянув цепи, она погладила его ладонью. Она притягивала его, медленно, чувственно... но ровно настолько, чтобы заставить его затвердеть.
Затем она опустила свой рот.
Минуты спустя Блэк издал низкий стон.
– Бл*дь...
Его сознание вернулось к Мири... к тому, что она сделала с ним в его последнюю ночь в Сан-Франциско.
Как только он позволил себе вернуться к этому, каждая часть его переключилась во внимание, и не только его член. Прошли уже месяцы. Месяцы и месяцы одного лишь раздражающего Барьерного секса с Мири, невозможности коснуться её, ощутить её свет по-настоящему, потому что он не хотел вываливать на неё все это дерьмо.
Более того, он не мог зайти слишком далеко с Мири, не сейчас.
Пока он не поговорил с ней.
Он осознал, что вспоминает, что она сделала, позволяет себе отдаться воспоминанию, о котором он фантазировал месяцами - и ему тут же напомнили, что это не Мири, когда видящая, ласкавшая его ртом, омыла его собственным светом.
Однако он не хотел её света. Он не хотел её тела... или даже её рта.
Об этом он не врал.
Он все ещё пытался сопротивляться им, сопротивляться хотя бы их свету, когда человеческая женщина подошла ближе, руками массажируя его плечи и грудь, забираясь в его волосы.
Он ненадолго попытался бороться с цепями.
Но серьёзно, он ничего не мог сделать.
Как только эта мысль отложилась, он попытался закрыть сознание.
Он вложил всю свою концентрацию в то, чтобы закрыть все, заблокировать, чтобы она хотя бы не почувствовала этого. Он мог сделать хотя бы это, чтобы она ничего не почувствовала...
Глава 8. Нарушить обещание
– ... не думай, что я не знаю, чем ты сейчас занимаешься, доктор Фокс.
Я отшатнулась, слишком тяжело дыша и стараясь сохранить нейтральное лицо.
Все моё тело болело. Поначалу я не могла шевельнуться - не могла дышать. Я чувствовала себя так, будто кто-то только что крепко ударил меня в живот, лишив воздуха. Будь я одна, думаю, я бы согнулась пополам, жадно втягивая ртом воздух и опустив голову между коленей.
Мой живот болел тем самым тяжёлым, глубинным образом, как будто я съела плохую пищу.
На какое-то время мне пришлось усилием воли сдерживать тошноту.
Я не знаю, как я выглядела в эти несколько сдавленных вздохов, но с моей стороны казалось, будто время остановилось. Будто все просто размылось. Мир вокруг меня завертелся, разлетевшись на части.
Когда я вновь смогла видеть, Ник широко улыбнулся мне, его глаза слегка расфокусировались.
Он погрозил мне пальцем.
– Я точно знаю, что ты задумала, док...
Его голос звучал слегка невнятно. Прижав к виску указательный палец той же руки, которая держала пивную бутылку, он покрутил пальцем и широко улыбнулся мне, подпихивая Энджел, которая сидела рядом с ним на красном кожаном диванчике.
Она наблюдала за мной с другим выражением лица. Её глаза изучали меня с неприкрытым беспокойством. Я попыталась улыбнуться ей, сделать нормальное лицо, но поскольку у меня все ещё было такое чувство, что меня может стошнить, я не была уверена, насколько мне это удалось.
– ... Ты не такая умная, как думаешь, - Ник улыбнулся мне.
– Или, возможно, ты просто забываешь отдать должное тем из нас, кто действительно тебя знает...
– он показал на Энджел, затем - менее логично - на меня саму.
– ... Тех из нас, кто имеет некоторые блестящие... сияющие проблески. Твоего обычного поведения, док. Твоего образа жизни. Capiche?2