Черное облако (другой перевод)
Шрифт:
Нужно также отметить склонность этой дамы к далеко идущим выводам. Ее авторитет стремительно вырос после того, как Пегги раскрыла тайну огромного количества доставленных в усадьбу ящиков с надписями «Стекло! Обращаться с осторожностью».
— Радиолампы, вот что там было, — сообщила миссис Олсоп многочисленной аудитории, собравшейся у нее во дворе. — Миллионы ламп.
— Зачем им столько? — спросила Хелен.
— Вот это хороший вопрос! А зачем им эти башни и провода, зачем они пятьсот акров земли отхватили? Если хотите знать, они придумывают лучи смерти, вот что, — ответила миссис Олсоп.
Дальнейшие
В день, когда «они», наконец, прибыли в Нортонстоу, страсти в поместье достигли своего предела. Захлебываясь от возбуждения, Пегги рассказала матери, как высокий синеглазый мужчина разговаривал с важными шишками из правительства, «как с мальчиками на побегушках». «Ну, точно, лучи смерти», — только и могла вымолвить миссис Олсоп.
Но и на долю Хелен Стоддард, в конце концов, выпала удача узнать новость, и притом, видимо, самую важную с практической точки зрения. На следующий день после того, как «они» приехали, Хелен рано утром отправилась на велосипеде в соседнюю деревню и первая обнаружила, что дорогу перекрыли шлагбаумом, который охранял полицейский сержант. На этот раз он разрешил проехать, но сообщил, что уже с завтрашнего дня въезд и выезд из Нортонстоу будет осуществляться только по специальным пропускам.
Сержант заверил, что пропуска оформят в течение дня. Пока они будут без фотографий, но до конца недели все должны сфотографироваться. «Как быть с детьми, им ведь надо ходить в школу?» — спросила Хелен. Он ответил, что в усадьбу уже послали учителя, так что детям вообще не придется ходить в деревню. К сожалению, это все, что он знал.
Предположение о производстве лучей смерти получило еще одно подтверждение.
Это было странное предложение. Энн Холси получила его через своего импресарио. Согласна ли она сыграть две сонаты, Моцарта и Бетховена, 25 февраля в некоем месте в Глостершире? Гонорар был очень высоким даже для молодой способной пианистки. Кроме нее в концерте будет участвовать квартет. Больше никаких подробностей не сообщалось, за исключением того, что ей надлежит прибыть в Бристоль паддингтонским поездом в два часа дня; у вокзала будет ждать машина.
Что за квартет выступит вместе с нею в концерте, выяснилось лишь в вагоне ресторане поезда, куда Энн зашла выпить чашку чая: оказалось, это никто иной, как Гарри Харгривс со своей командой.
— Мы играем Шенберга, — сказал Гарри. — Немного обработаем их барабанные перепонки. Знаешь, кто они?
— Насколько я поняла, это прием в загородной вилле.
— Должно быть, какие-то богачи развлекаются, судя по деньгам, которые они платят.
Поездка из Бристоля в Нортонстоу получилась очень приятной. Уже появились первые признаки ранней весны. Когда они, наконец, добрались до усадьбы, шофер провел их по коридору к двери кабинета, открыл ее и объявил:
— Гости из Бристоля, сэр!
Кингсли работал и никого не ждал, однако быстро сориентировался.
— Привет, Энн! Привет, Гарри! Рад вас видеть!
— Мы тоже рады вас видеть, Крис, но объясните, что это значит? Когда вы успели превратиться в помещика? Вернее, в лорда, если учесть великолепие этого места — усадьба среди холмов и прочее — это впечатляет.
— Увы, усадьба не моя, мы тут на специальной работе для правительства. Наверное, их волнует наш культурный уровень, вот и пригласили вас сюда, — объяснил Кингсли.
Вечер прошел чрезвычайно удачно — удались и обед, и концерт. На следующее утро музыканты с сожалением покидали усадьбу.
— До свидания, Крис, спасибо за хороший прием, — сказала Энн.
— Машина, должно быть, уже ждет вас. Жаль, что вам приходится уезжать так скоро.
Однако ни шофера, ни машины не оказалось.
— Ну, ничего, — сказал Кингсли. — Я уверен, что Дэйв Вейхарт охотно отвезет вас в Бристоль на своей машине, хотя вам придется постараться втиснуться в нее со своими инструментами.
Конечно, Вейхарт согласился отвезти их до станции; минут пятнадцать они пытались разместиться в машине, было очень смешно. Наконец устроились и отправились в путь.
Однако уже через полчаса, вся компания возвратилась. Музыканты были в полном замешательстве, а Вейхарт просто рассвирепел. Он провел всех в кабинет Кингсли.
— Что происходит, Кингсли? Охранник не пропустил нас за шлагбаум. Ему приказано никого не выпускать.
— И у меня, и ребят сегодня вечером выступления в Лондоне, — сказала Энн, — и если нас сейчас не выпустят, мы пропустим поезд.
— Ладно, если вам нельзя выйти через главные ворота, следует попробовать другие пути, — ответил Кингсли. — Дайте-ка, я наведу справки.
Минут десять Кингсли провел у телефона; все это время Вейхарт и музыканты не скрывали своего возмущения. Наконец он положил трубку.
— Не одни вы сейчас в ярости, — сказал он. — Люди из поселка пытались пройти в деревню, и никого из них не выпустили. Охрана поставлена вокруг всего поместья. Я думаю, что должен связаться с Лондоном.
Кингсли набрал номер.
— Хэлло, это сторожевой пост у передних ворот? Да, да, конечно, вы действовали в соответствии с приказами начальника полиции. Я это понимаю. А сейчас сделайте следующее. Слушайте меня внимательно. Я хочу, чтобы вы немедленно позвонили по номеру Уайтхолл 9700. Когда вам ответят, скажите следующие буквы: Q, U, E и попросите к телефону мистера Фрэнсиса Паркинсона, секретаря премьер-министра. Как только вас соединят с мистером Паркинсоном, скажите ему, что профессор Кингсли хочет поговорить с ним. Затем соедините нас. Пожалуйста, повторите все, что я сказал.
Через несколько минут их соединили. Кингсли начал:
— Здравствуйте, Паркинсон. Я вижу, вы захлопнули ловушку… Нет, я не жалуюсь. Я этого ожидал. Можете ставить сколько угодно охранников вокруг Нортонстоу, лишь бы их не было внутри. Я вам звоню, чтобы сказать, что связь с Нортонстоу теперь будет осуществляться по-другому. Мы собираемся обрезать все провода, ведущие к сторожевым постам. Если вы хотите связаться с нами, используйте радио… У вас еще не готов передатчик? Ну, это ваше личное дело. Мне все равно, будет ли министр внутренних способен поддерживать радиосвязь… Не понимаете? А пора бы. Если ваши деятели считают себя способными управлять страной во время кризиса, они должны, для начала, обзавестись передатчиком, тем более что схему мы вам дали. И еще, я бы хотел, чтобы к моим словам отнеслись со всем вниманием, если вы не будете никого выпускать из Нортонстоу, мы не будем никого впускать. Так что, Паркинсон, надумаете приехать к нам, знайте, что обратно мы вас не выпустим. Вот все, что я хотел сообщить.