Черное облако (другой перевод)
Шрифт:
— Паркинсон, вы что, хотите сказать…
— Я говорю вам, что работа в США и России над этой проблемой продвинулась гораздо дальше, чем Британское правительство могло себе представить. Мы узнали об этом только день или два назад, когда США и Советы объявили, что запустили ракеты, запустили их в Облако.
— Дураки неимоверные! Когда это случилось?
— На этой неделе. Они устроили тайное соревнование, о котором мы ничего не знали. США и Советы пытались обогнать друг друга. Убийство Облака для них — всего лишь удобный предлог, чтобы показать сопернику,
— Пойдемте к Марлоу, Лестеру и Александрову. Нам нужно решить, как предотвратить катастрофу.
Мак-Нейл был в это время у Марлоу, и он тоже принял участие в обсуждении. Когда Паркинсон повторил свою новость, Марлоу сказал:
— Началось. Это то, чего я опасался, когда мы ругались с вами на днях, Крис.
— Вы хотите сказать, что предвидели это?
— Ну, не конкретно это. Я не мог представить себе, что они так далеко продвинулись со своими несчастными ракетами. Но я печенкой чувствовал, что что-то подобное обязательно произойдет. Знаете что, Крис, вы слишком увлечены логикой. Вы не знаете людей.
— Сколько ракет было запущено? — спросил Лестер озабоченно.
— По нашим сведениям, больше сотни из США и около пятидесяти из России.
— Ну, не думаю, чтобы это было слишком серьезно, — заметил Лестер. — Мощность сотни водородных бомб может казаться огромной нам с вами, но она ничтожна по сравнению с общей энергией Облака. По-моему, это так же глупо, как пытаться убить носорога зубочисткой.
Паркинсон покачал головой.
— Насколько я понял, никто не рассчитывает разнести Облако в клочья. Они пытаются его отравить!
— Отравить! Как?
— Радиоактивными веществами. Вы сами слышали, как Облако рассказывало, что произойдет, если сквозь его экран проникнут радиоактивные вещества. Они узнали все это из сообщений самого Облака.
— Да, несколько сот тонн радиоактивного вещества — это совсем другое дело, — сказал Кингсли.
— Радиоактивные частицы могут вызвать ионизацию в самых уязвимых местах Облака. Электрические разряды, больше уровень ионизации, и все полетит к чертям, — сказал Александров.
Кингсли кивнул.
— Вернемся к нашему старому разговору о том, что мы работаем на постоянном токе, а Облако на переменном. Для работы на переменном токе на больших расстояниях необходимы высоковольтные системы. В нашем теле не может возникать высокое напряжение, поэтому мы и работаем только на постоянном токе. Но Облако способно вырабатывать высокие напряжения, чтобы осуществлять высокочастотную связь на больших расстояниях. А при больших напряжениях несколько заряженных частиц в определенных местах в изолирующем веществе могут привести, как выражается Алекс, к чертовски серьезным повреждениям. Кстати, Алекс, что вы думаете об этом?
Русский был еще менее многословен, чем обычно.
— Плохо, — сказал он.
— А защитный экран? Может быть, он не пропустит ракеты внутрь Облака? — спросил Марлоу.
— Видно, в этом и заключается самая мерзкая часть плана, — ответил Кингсли. — Экран, вероятно, действует на газ, а вовсе не на твердые тела, поэтому он не сможет остановить ракеты. Но пока они не взорвутся, не будет никаких радиоактивных веществ. Я думаю, главное в их плане, чтобы ракеты взорвались, только когда проникнут сквозь экран.
Паркинсон подтвердил это.
— Верно, — сказал он. — Они должны автоматически направляться к любому твердому телу значительных размеров. Таким образом, они попадут прямо в нервные центры Облака. По крайней мере, таков замысел.
Кингсли вскочил и зашагал по комнате, продолжая говорить:
— Все равно, это дикая глупость. Представьте себе, что план не сработает, и взрывы не убьют Облако, а только принесут Облаку серьезный ущерб. Неминуемо последуют ответные действия. Облако может уничтожить всю жизнь на Земле так же безжалостно, как мы по ходу дела давим мух. По-моему, Облако никогда не выказывало особого восторга по поводу существования разумной жизни на планетах.
— Но оно всегда так рассудительно во время бесед, — вставил Лестер.
— Да, но из-за неистовой боли оно может потерять всю свою рассудительность. Во всяком случае, не думаю, что разговоры с нами занимают значительную часть мозга Облака. Наверняка, оно одновременно совершает тысячи других дел. Нет, я не думаю, что мы можем надеяться на сколько-нибудь деликатное отношение. Но будет ничуть не лучше, если удастся убить Облако. Прекращение его нервной деятельности приведет к взрывам колоссальной силы — назовем их предсмертной агонией. По нашим земным масштабам, запасы энергии Облака грандиозны. В случае его неожиданной смерти вся эта энергия высвободится — и опять у нас не будет ни малейшего шанса выжить. Как будто вас запрут в загоне с бешеным слоном, и еще похуже, как сказал бы ирландец.
Наконец, и от этого тоже можно сойти с ума, если Облако будет убито и нам настолько повезет, что мы не подохнем сразу, в дальнейшем мы вынуждены будем жить с диском газа вокруг Солнца. А все мы знаем, к чему это может привести. Таким образом, со всех точек зрения эти действия непонятны. Паркинсон, вы способны объяснить, почему они так поступили?
— Как ни странно, но, по-моему, понимаю. Несколько минут назад Джефф Марлоу заметил, что вы, Кингсли, всегда мыслите логически, но в данном случае нужна не логика, нужно знать людей. Возьмем для начала ваш последний аргумент. Из того, что мы узнали от Облака, можно заключить, что оно собирается оставаться около Солнца от пятидесяти до ста лет. Для большинства людей это все равно, что навсегда.
— Но это совершенно разные вещи. За пятьдесят лет произойдут значительные изменения в земном климате. Если же Облако останется навсегда, это станет настоящей катастрофой.
— Я в этом не сомневаюсь. Я только говорю, что для подавляющего большинства людей совершенно все равно, что произойдет через пятьдесят, или, тем более, через сто лет. Что касается перспективы умереть сразу или впредь существовать с газовым диском вокруг Солнца, тут они решили рискнуть.
— Значит, вы согласны со мной?