Черное озеро

Разумовская К.

– Кто это придумал? – в черт знает какой раз спрашиваю я, уже не надеясь получить ответ.

– Детали – вместе. Идея – моя. – безучастно отвечает она.

«Они отказали в женитьбе, разорвав обручение, я не намерен терпеть их буйный нрав. Моя средняя дочь убивается от любви к человеку её недостойному.»

Письма всплывают в памяти, но я отмахиваюсь от них, словно от надоедливых мух. С этим я разберусь позже.

Инесса оборачивается, глядя на меня с немым вопросом. Киваю, ожидая.

– Я – чудовище?

Я уже и не помню то,

как отнял жизнь впервые.

Говорят, что такое остается в памяти навсегда. Возможно, но не когда твою жизнь пересекает черная полоса, отрезая от взора всякие проблески света. Ты идешь по тьме, спотыкаешься и сталкиваешься с ее обитателями, реальным и теми, что возникают лишь в голове, рассыпающиеся на сотни других образов, стоит лишь к ним прикоснуться. Я боролся с призраками прошлого, превращал насущную угрозу в очередной безликий ночной кошмар.

Я не помню первого человека, павшего от моих рук, ибо потом весь мой путь был усыпан сотнями бездыханных тел.

Она все еще ждёт ответ. Вздыхаю, пытаясь подобрать правильные слова.

– Нет, ты сделала то, что нужно.

Мой ответ ей не понравился. Хмурясь, она отворачивается, тихо бубня под нос:

– То, что нужно – не всегда правильно.

– Ты хочешь быть правильной? – не сдерживаюсь я, направляя Карамельку направо, сворачивая с основной дороги на едва заметную средь кустов шиповника тропу. Ее просто так не найти, если не знаешь о ее существовании.

– Нет. Я никогда не поступала правильно. Делала как надо. – последнее предложение пропитано ненавистью и раздражением. – И куда это меня привело?

Вопрос не требует ответа, потому я задаю свой:

– Жалеешь?

– Не знаю. – Инесса пожимает плечами, погружая тонкие пальцы в пепельные волны конской гривы.

– Ты сильнее, чем я думал. – честно признаю я, пытаясь хоть как-то ее отвлечь. Карамелька пробирается сквозь высокие кусты, цепляющиеся шипами за штанины.

– Это только что был…комплимент? – голубые глаза Инессы округляются, и она раскрывает рот.

Нет, нет, только не это.

Отрицательно качаю головой, пытаясь скрыть даже малейший намек на улыбку. Лицо Инессы вытягивается, и она театрально хватается за сердце.

– О, господи, это был именно комплимент.

Нет, это было мое мнение.

Мне льстит ее радостная, пускай и чересчур, реакция на мои слова.

Льстит и пугает.

Усмехаюсь, подгоняя кобылу. За спиной раздается мелодичный смех Невы и Стивера.

Стивера?

Оборачиваюсь, замечая пугающую своей нереальной идеальностью картину: Нева усадила рыжего парнишку вперед, всучив ему уздечку. Тот неловко сжимает кожаные ремни в руках, панически оглядывая все вокруг. Она шепчет ему что-то на ухо и щеки Ландау заливаются краской. Болезненно бледный Стивер выглядит живым и…счастливым? Он оборачивается к княжне, а та указывает ему на дорогу, обнимая мальчишку сзади.

На краю сознания проносится пугающая мысль.

Может еще не все потеряно?

***

Небольшое поместье встречает нас опавшим яблоневым садом и запахом гнилых фруктов и сырости. Закатное солнце скрылось за еловым лесом, почерневшим из-за длительных дождей. Земельный участок, огороженный ветхим забором из почерневших ивовых прутьев, единственный среди густого леса.

– Скоро она там? – едва срывается с губ Инессы, когда из небольшого деревянного дома с причудливыми белыми наличниками вальяжно выходит Идэр. Моя предательница одобрительно кивает. Я спрыгиваю с Карамельки, чувствуя боль во всем теле. Моему примеру следуют остальные. Помогаю спуститься Инессе и хватаю седловые сумки. Хастах и Идэр забирают лошадей по очереди, и скрываются за домиком, уводя животных в конюшню. Катунь приближается, едва не наступая на Инессу.

– И сколько денег мы отвалили этому скупердяю?

– Давай не будем о грустном. – вздыхает Идэр, запахивая полы плаща цвета крепкого чая. Поправляю воротник рубашки, ставший слишком тесным.

С Опариным мы рисковали, но сегодня нам предстоит забраться в логово к монстру на ночлег.

Марков пугал меня и две сотни лет назад, когда я верно служил царю. Нет никого мрачнее чучельников. По возможности я всегда избегал с ним встреч, а сегодня мы добровольно остаёмся у сынишки близкого друга князя Днестра Романова. Марков должен быть у Солёного озера на границе, помогать с поисками Ардон Романовой, проклятой княжеской дочери.

– Нева сказала, что он может ее узнать. – испуганно пролепетал Стивер. Перевожу удивленный взгляд на Катуня, когда замечаю пожилого мужчину, деловито вышедшего из своего дома.

– Здравствуйте, молодые люди.

Чертов Катунь. Не мог сказать раньше?

Нас должен был встретить сын. Узнаю старика спустя многие десятилетия с последней встречи. Чучельник. Он ничуть не изменился. В отличие от меня. Редкие седые волосы доходят до ушей. Выцветшие от постоянного нахождения на солнце глаза ввалились, но все еще такие же цепкие и жадные до деталей.

Может во мне еще остались крупицы того человека, которого он знал?

– Добрый вечер, достопочтенный. – голосит Инесса, заметив мое замешательство. Я не могу оторвать взгляд от покрытой пятнами морщинистой кожи и сгорбленной фигуры.

– Добрый, дочка. – Марков добродушно улыбается почти беззубым ртом.

Что время делает с людьми? Не с ним. Со мной.

– Так, четверо могут остаться на чердаке. Сейчас я живу один, потому свободных спален внизу всего две. Это ваша жена? – обращается ко мне Марков, и я не сразу понимаю, что старый знакомый указывает на Инессу, стоящую слишком близко. Хочется спросить с чего он взял, но девушка меня опережает.

– Ах, если бы. – старик пропускает ее язвительную интонацию мимо ушей.

– Ну, поживем – увидим.

Он улыбается, жестом приглашая проследовать за ним.

Мое желание возмутиться возрастает. Мы проходим по узкой тропинке, выложенной гладкими камнями.

Где-то поблизости должна быть река.

Когда мы подходим к дому, то я отмечаю ветхость строения, даже несмотря на то, что Марков следит за его убранством с фанатичным помешательством. Ни одной кривой или лишней ветки на яблонях, никакой пожухлой травы на участке.