Чёрное сердце: Ненависти вопреки
Шрифт:
— Умри… — в ужасе бросаю с вызовом.
— Да не моей! — Андрей отмахивается, точно от назойливой мухи. Открываю рот для возмущения, но затыкаюсь. Зепар озлоблено рычит: — Мне плевать на твои желания! Дура, когда же ты поймёшь: не из-за твоих красивых глаз взялся за дело. Я обязался перед Александром, а уговор дороже денег. Так что не осложняй работу мне, обучение себе, радость Никитину: за его любимым ангелочком присматривают.
Несколько секунд прихожу в себя. Глубоко вздыхаю и не в силах унять дрожь в теле, повинуюсь с гордо вскинутым подбородком — не
Глава 14
Глава 14
Идём в школу. Андрей чуть позади, коже ощущаю циничный взгляд. Молча, соплю, но шагаю, не теряя собственного достоинства. Подобного хамства так просто не оставлю. Сегодня же позвоню Александру. Ух, ему достанется! Главное, тренировку пережить, а там…
Со всех сторон летят приветствия, Зепар только холодно кивает. Возле гардероба, кидает работнику:
— Дай пару ключей от пятой.
Парень косится на меня, шустро скрывается из вида — за ближайшей стеной, — предполагаю, там подсобка или доска с ключами, — и уже через несколько секунд протягивает два. С зелёными брелоками и цифрами один и семь. Андрей их сжимает в кулак, берёт меня под локоть и далее сопровождает, словно грозный родитель нерадивое дитя, так и норовящее ускользнуть от уроков, но пойманное с поличным.
Ведёт по коридору, мимо всех раздевалок и останавливается у самой последней. Понимаю суть и ужасаюсь:
— Ну уж нет! Я с тобой туда не пойду!
— Стесняешься? — хищно щурится Зепар, малахитовые глаза темнеют. — Я с тобой уже пару недель живу.
— Сам понимаешь абсурд предлагаемого? — злюсь, выдёргивая локоть из оков Андрея. Тело простреливает боль — морщась, хватаюсь за предплечье и шикаю: — Ты — телохранитель, не более… — голос предательски срывается на тихий испуганный визг.
— Поэтому не спущу с тебя глаз, пока не посчитаю возможным, — отрубает Андрей. Распахивает дверь и бесцеремонно толкает меня внутрь. — Лучше принять как должное!
Едва не упав, оказываюсь в небольшой комнате с десятком, если не меньше шкафчиков. В остальном ничем ни отличается от предыдущих раздевалок. Пара дверей в туалет и душевую.
Меня трясёт от негодования. Выхода, как избавиться от плена не вижу. Не кричать же «Пожар!» в самом-то деле…
— Псих! — дрожу точно осиновый лист.
Андрей беспристрастно затворяет дверь. Проходя мимо, открывает дверцу номер один и на скамейку напротив моего шкафчика небрежно ставит сумку. Как ни в чём не бывало идёт дальше. Останавливается возле седьмого.
Спокойствию Зепара можно позавидовать — переодевается быстро и без капли смущения. Отворачиваюсь, только в его шкафчике оказывает футболка, а от вида голого мужского торса задаюсь жаром.
— У тебя три минуты! — вздрагиваю от командирского голоса.
— Издеваешься? — неосознанно оборачиваюсь, широко открыв глаза. Андрей уже в спортивном костюме: широких серых брюках и толстовке.
— Пока споришь, время тикает, — складывает руки на груди, на лице ни намека на шутку. — Уже две с половиной.
— Что за концлагерь? — вскидываю
— Хочешь это обсудить? — недвусмысленно ухмыляется Андрей: — Могу в красках рассказать, что будет, если не успеешь. Две…
— Хоть отвернись, — ненавижу себя за слабость, но в голосе покорность и мольба.
— Конечно, это ведь много, что изменит, — Зепар цинично улыбается и картинно поворачивается. Еле нахожу слова от бестактной наглости — ведь он бессовестно разглядывает меня через прямоугольное зеркало между туалетом и душем:
— А отойти в сторону нельзя или глаза закрыть?
Театрально шагает в сторону и закрывает глаза:
— Полторы…
Как переодеваюсь — плохо понимаю, но вещи летают точно в вихре и даже некогда поменять нижнее бельё, тем более, поплакаться из-за боли в руке. Сняв платье, надеваю спортивные брюки, футболку, носки. Впопыхах вспоминаю о лекарстве — мне бы успокоительного… Успеваю закинуть пилюлю, глотаю без воды и втискиваюсь в кроссовок, хватаю второй…
— Время закончилось! — звучит приговором, поднимаю глаза на Андрея. Зепар будто хищник, в два шага оказывается рядом. Закричать не успеваю — рывком хватает за запястье и тащит из раздевалки. Поспеваю с трудом. Скачу на одной ноге, перехожу на обе, но с прихрамыванием, удерживая кроссовок в руке:
— Я на тебя в суд подам, — лютуя, выдавливаю сквозь зубы. Прекрасная мысль! Гениальная! Как раньше не догадалась? Давно пора… вот только мне до полиции не добраться. По телефону не сообщить — все звонки прослушиваются, да и некогда — Андрей всё время рядом. В яростном запале тараторю: — Выиграю дело, буду навещать в тюрьме, и добивать: ну как тебе в неволе? Хочешь ещё кого-нибудь охранять? Силу показать?
Зепар ни на секунду не останавливается:
— Не уверен, что до суда доживёшь, — колкость сухого ответа неприятно режет.
Хам! Нет, он не хам — испорченный подонок, скотина!
Радует, что по дороге никто не видит моего позорного шествия. Коридор пуст, а минуя залы, усматриваю: подопечные усердно занимаются в залах и на выход не смотрят. Андрей на ходу распахивает дверь в «малый», где обычно тренировалась со Стасом. Грубо толкает меня внутрь и, зайдя следом, щелкает замком. Шумно выдыхаю, — слава богу, нет блондинки с инструктором, — и сразу же напрягаюсь: а зачем затворил?
Нервно оборачиваюсь, быстро надевая второй кроссовок:
— Ты не тренер, а садист с больным, воспаленным альтерэго, — пячусь, выплёвывая с ненавистью каждое слово.
— Тебя это беспокоит? — до омерзения невозмутим Андрей. Подступает с ленцой и нерасторопностью барина, знающего, что в своём доме он всевластен.
— Да! — не сдерживаю крика и неожиданно упираюсь спиной в ринг.
— Тогда вали прочь, — коротко кивает на выход. — Если сможешь… — добавляет многозначительно, уголок губ криво ползёт вверх. Настораживаюсь. Кошусь на дверь — спасительную и такую непосильно далекую… Смотрю на Зепара. Чёрт! Ещё пару раз шагнёт, и я в плену. Понимаю всю абсурдность надежды на спасение, но она теплится: