Чёрное солнце. За час до рассвета
Шрифт:
Похлопав себя по щекам, Килиан быстро побросал уже готовые карточки и послужившую их источником книгу в плоский ящик, поднял тяжёлую половицу и, крякнув от натуги, поставил ящик на широкую каменную ступень потайного лаза, после чего аккуратно вернул доску на место, а сверху прикрыл тайничок старой циновкой. Уставом монастыря подобные рисунки не запрещались, и в случае чего Килиан всегда мог сказать, что занимается исследованием психиологических особенностей эротического воспитания цивилизации древней Эйритии. Но вот молодые адепты вполне могли украсть его наброски или даже саму книгу, а потерять два месяца работы очень не хотелось.
Килиан потушил свечу и тщательно вымыл руки в тазу с холодной водой, смывая краски и графит специальным настоем из горько пахнущих трав.
Занятия всегда начинались сразу после третьего удара колокола. Сегодня ему предстояло изучать древнюю историю, а отец Кирабустран не терпел опозданий. Заперев дверь мастерской на тяжёлый ключ, Килиан побежал через храмовый двор, поднимая полы длинной светлой робы.
Но возле садовой беседки ему пришлось резко затормозить.
–Эй, Килиан! Килиан, подожди! – Окликнул его знакомый голос.
К нему подбежал запыхавшийся, круглый, как монастырский хлеб, послушник.
–Брат Хельвс? Что-то случилось? – Добродушно спросил Килиан, хотя все его мысли уже были на занятиях по древней истории.
Толстый послушник тяжело дышал и не сразу смог отыскать нужное количество воздуха для формирования слов. Килиан терпеливо ждал, в уме прикидивая, насколько повысилось кровяное давление у краснощёкого товарища. Согласно недавно вышедшему трактату Мануса, красные пятна на лице брата Хельвса, прерывистое дыхание и вздутые жилы на шее предполагали его скорую смерть. Примерно в течение минуты. Килиан решил подождать ещё.
Видимо, брат Хельвс тоже читал Мануса, так как успел отдышаться раньше и взволнованно выпалил:
–Мне срочно нужна твоя помощь!
–Это очевидно, брат, но, к сожалению, моих познаний в эльфийских травах недостаточно, чтобы помочь тебе сбросить вес.
Пухлый послушник замахал руками, словно пытаясь разогнать рой злых пчёл.
–Нет-нет-нет! Мне нужна твоя помощь в саду! И не просто помощь, а твой… – Тут он перешёл на заговорщический шёпот. – Твой особый талант!
Килиан удивлённо поднял брови, делая вид, что не понимает, о чём идёт речь.
–Тебе же известно, – снова заговорил Хельвс, – что три дня назад отец Жванис привёз ростки удивительного растения, Aestrarum Melhiora? Говорят, он смог добыть их во время своего паломничества в Диоргунский монастырь. Местный настоятель не хотел отдавать столь ценное растение, но Жванис убедил его поделиться двумя ростками для нашего столичного флорариума…
–Да, да… Я рад, что отец Жванис обладает редким даром убеждения и смог заполучить это уникальное растение. Я обязательно зайду потом во флорариум, чтобы изучить его поближе. О его целебных свойствах много сказано у Финиция, Торка Минлавского и даже упоминается в сагах Эрргмунда Кровавой Лопаты…
Брат Хельвс посмотрел так жалобно, что Килиан оборвал свою небольшую историческую лекцию.
–Всё верно, брат Килиан, ты как всегда прав! Но есть проблема, – послушник понизил голос до едва слышного шёпота. – Ростки, кажется, погибли!..
–Что-о-о?! Как???..
Воровато оглядевшись по сторонам и убедившись, что их никто не подслушивает, брат Хельвс продолжал:
–Верховный дейн Итан назначил меня… – В этот момент раздался второй удар колокола. – Дейн Итан назначил меня ухаживать за флорариумом вместо заболевшего брата Угнуса. Брат Угнус заверил меня, что ничего сложного в уходе за растениями нет. Но это вряд ли относилось к привезённым росткам! Аэстра требует особого ухода, о чём я узнал только сегодня…
Килиан обладал феноменальной памятью, и перед его внутренним взором тут же всплыла страница из фолианта по травоведению, где мелкой вязью было указано, что Aestrarum Melhiora, на Всеобщем именуемая Аэстрой, нуждается в особых температурных условиях, специальной подкормке и тщательном соблюдении режима полива. В противном случае растение быстро погибает.
–Если дейн узнает, мне конец, – грустно подытожил брат Хельвс, вытирая пот рукавом рясы. – Но ты же вроде умеешь общаться с травами… Да что там, я однажды случайно увидел, как в твоих руках новенькая метла зацвела! Может, ты сможешь немного помочь мне своей эльфийской магией?
При слове "магия" у Килана всё похолодело внутри. Если рисовать совокупляющихся с подсвечником женщин уставом Храма не возбранялось, то уже за одно упоминание о чарах и колдовстве могли покарать множеством неприятных способов.
–Очень тебя прошу! Только ты можешь меня спасти! – Умолял брат Хельвс. – Я в долгу не останусь, честное слово!
Килиан в задумчивости потеребил завязки на чепчике, с тоской поглядывая на двери учебного корпуса. Однажды он уже пытался помочь Хельвсу, после чего целых три дня провёл в холодной каморке с крысами и пауками, а брат даже ни разу не пришёл его навестить, сделав вид, что вообще не в курсе случившегося. Здесь же дело тесно переплеталось с ненавистным именем дейна и отчётливо попахивало жареными ушами. Тем более что Итан уже почти неделю пребывал в сквернейшем расположении духа. Но, с другой стороны, брат Хельвс был, пожалуй, единственным, кроме отца Фэйзила, кто относился к полуэльфу вполне дружелюбно…
Килиан тяжело вздохнул.
–Ладно, – сказал он обречённо. – Забеги в кабинет истории и скажи отцу Кирабустрану, что я в лазарете. Меня сморило… острое расстройство кишечника, но я уже выпил отвар и успею присоединиться к лекции до конца урока. Всё понял?
–Килиан… – Только и выдохнул брат с восхищением. Его глаза слезились благодарностью.
–Да, да, знаю. Я твой герой. Давай бегом, не то меня запишут в прогульщики и начнут искать.
Хельвс воспринял приказ буквально и тут же сорвался на тяжёлый бег. Килиан глядел, как он ковыляет по ступенькам под звуки третьего колокола, и надеялся только, что толстяк не умрёт по дороге.
Дождавшись, пока колокол отзвонит, а последние братья скроются в здании, Килиан вышел из тени беседки и рысью помчался через цветущий сад, приникая чуть ли не к каждому дереву и прислушиваясь – нет ли кого поблизости. Так он добрался до теплиц и спешно юркнул в самую крайнюю из них, сомкнув за собой полупрозрачные края полога. В этой теплице выращивались редчайшие травы и цветы со всего юга. Как раз такие, как Aestrarum Melhiora.
Здесь было жарко и влажно. Пожалуй, даже слишком жарко и влажно для Аэстры. А учитывая, что по ночам время от времени ещё случались заморозки, неудивительно, что растение погибало. Аэстра не переносит таких перепадов температур. И не любит слишком тесного соседства с опасными шипами Treatorium Lirici.