Черное солнце

Халле Карина

— Тогда кто такой Солон, если он наполовину не ведьмак? Наполовину… оборотень?

Он начинает смеяться, лицо его краснеет.

— Что? — спрашиваю я. — Ты оборотень? Тебя зовут Вульф¹⁴.

Он успокаивается, но все еще улыбается.

— Я норвежец. Родители назвали меня Вульфом. С тех пор я придерживаюсь этого имени. Вот так просто. И если ты спрашиваешь об оборотнях, то предполагаю, что ты веришь в Санта-Клауса.

Я хмурюсь.

— А… он?

Он закатывает глаза.

— Нет, — сухо

отвечает он. — Никакого Санта-Клауса нет, извини, что разочаровываю. И нет такого понятия, как оборотни. Они все это время были нами. В прежние времена вампиры были более склонны к превращению. Такое теперь редко случается.

— Оборотни! — восклицаю я. — У меня на Киндле¹⁵ есть эротика про оборотней.

— Да, я не удивлен, — говорит он. — Ладно, пошли, — он жестом показывает мне встать с кровати.

Внезапно меня охватывает страх, я не могу пошевелиться.

— Нет, пока ты не расскажешь мне, что происходит, — я чувствую себя ягненком, которого ведут на забив.

— Солон велел провести для тебя экскурсию по дому, — терпеливо говорит он. — Говорит, что на днях у него не было возможности. Если ты себя хорошо чувствуешь.

На днях. Куда уходит все время? Я даже не хотела сходить в туалет. Хотя, если ничего не пить и не есть, такое случается. Я больше не знаю, чего ожидать от своего тела.

— Где он? — спрашиваю я, все еще с подозрением.

— Выполняет кое-какие поручения. Для сегодняшней вечеринки, — говорит Вульф.

У меня слишком много вопросов, но я не собираюсь упускать шанс выбраться из этой чертовой спальни.

Я поднимаюсь на ноги, на мгновение чувствуя себя неуверенно, и прислоняюсь к столбику кровати.

— Ты в порядке? — спрашивает он, с беспокойством глядя на меня.

Я киваю.

— Просто голова кружится.

— Мы думали, что сейчас тебя будет мучить жажда крови, — говорит он. — Но ты кажешься… нормальной, — он внимательно изучает меня. — Ты уверена, что с тобой все в порядке?

— Я хочу пить, если ты это имеешь в виду. На самом деле, я мечтала о…

— Крови?

Я корчу гримасу, хотя от этой мысли по моему телу разливается тепло.

— Да.

— Хм-м-м. Может быть, это сдерживается твоей, э-э, другой стороной. Когда я обратился, я был ненасытен в течение нескольких дней. Надеюсь, что с тобой так не будет. Это было ужасно.

— Когда это произошло? — спрашиваю я его, следуя за ним, когда он направляется к двери. Часть меня думает, что, возможно, во время экскурсии по дому я все еще смогу сбежать. Хотя, не знаю, куда бы я побежала, учитывая ситуацию с родителями, но там должно быть лучше, чем здесь. Я доверяю Вульфу не больше, чем Абсолону, и моя судьба все еще в опасности.

— Давным-давно.

— Так ты можешь менять форму? — спрашиваю я, когда он открывает дверь. Мы выходим в темный холл, зажженные свечи в позолоченных настенных бра, потертый красный ковер.

— К сожалению, нет.

— А

Солон? — думаю я.

— Может быть, — он улыбается и пожимает плечами. — Я не видел, но не удивился бы. Я же говорил, он не такой, как большинство из нас.

— Он не наполовину ведьмак, не оборотень, может… демон?

Он наклоняет голову из стороны в сторону, как бы обдумывая.

— Нет. Демоны не по нашей части. Это человеческая проблема.

— Повезло им, — бормочу я. — Тогда кто же он такой? Или это какой-то большой секрет?

Вульф останавливается, и я чуть не врезаюсь прямо в него.

— В этом доме нет секретов, — он выглядит чертовски серьезным, даже зловещим.

Я отшатываюсь.

— Хорошо.

Мрачность на его лице исчезает, и он бросает на меня извиняющийся взгляд.

— Мы наемники, — говорит он мне. — Солон, я, Эзра. Мы живем в этом доме уже какое-то время. Может быть, недолго в смысле нашей жизни, но находиться на одном месте так долго — это не что иное, как чудо. Людям не нравятся вампиры. Они могут в них не верить, но в любом случае они инстинктивно их ненавидят. И другие вампиры, ну, у многих из них мы тоже не так уж популярны. Солон может прятать нас в этом доме, в безопасности, благодаря своим способностям. В результате, мы у него в долгу.

— Так что же он может делать?

— Мы не храним секретов, но и не переступаем своих границ. Это он должен тебе сказать, — он снова идет. Я следую за ним по коридору.

Когда идем мимо свечей, они автоматически гаснут.

Когда проходим мимо букетов роз, они автоматически засыхают прямо у меня на глазах.

— Подожди минутку, — говорю я, останавливаясь возле роз. — Это произошло в моей квартире. Папа купил мне свежие розы. Позже той ночью они выглядели вот так.

— Солон же сказал тебе, что был в твоей квартире, — говорит Вульф. — Ты можешь вернуть их к жизни?

Я моргаю, глядя на него.

— Я?

Вульф указывает на свечи, и внезапно пламя снова разгорается.

— Я могу только так. А ты что можешь сделать?

— Что значит «что я могу сделать»? Я не… я не могу. У меня нет магии.

— Конечно есть, — говорит он. — Ты наполовину ведьма, — он кивает на розы. — Постарайся.

Я качаю головой.

— Это глупо.

— Тебе даже не любопытно? — он замолкает. — С другой стороны, Солон так не сможет. Это ударяет по бюджету, но она все равно продолжает приносить цветы.

Он берет меня на слабо такими словами.

— Хорошо, попробую, — говорю я. Смотрю на засушенные розы и машу перед ними руками. Что, черт возьми, надо говорить? Абракадабра? Акцио?

— Эксельсиор! — говорю я, взмахивая пальцами, пытаясь представить, как стебли цветов наполняются водой, нет, кровью, а затем снова становятся красными.

Но ничего не происходит.

Они остаются сухими и мертвыми.

Затем я смотрю на Вульфа через плечо, который тщетно пытается не рассмеяться.