Черное танго
Шрифт:
— Завтра рано утром. Мы пробудем там три дня. Мой муж со своими друзьями уже там. До завтра, Леа, Хайме заедет за вами в шесть часов.
— Спасибо, мадам, до завтра.
Большая машина ехала в облаке пыли по неровной дороге. Вокруг до самого горизонта видны были одни поля и лишь изредка попадались деревья, окружавшие усадьбы. Стада коров оживляли этот однообразный пейзаж. Им навстречу попались несколько всадников.
— Мы скоро приедем, — сказал Хайме, — это гаучо моего отца. Они выехали нам навстречу.
Леа удивил их наряд: сапоги с открытыми мысками, широкие пояса с прикрепленными
— Это называется чирипа [18] . Перед ними на лошади сложенное одеяло — это пончо.
— А эти свисающие шары?
— Это болеадорас [19] . Их используют для того, чтобы остановить убегающее животное — лошадь или корову. Плоский хлыст с серебряной рукояткой — это кнут. Они надели праздничный наряд в нашу честь. Это гордые мужчины и великолепные всадники.
18
Широкие мужские штаны из целого куска ткани (исп.).
19
Род лассо с камнями или шарами (исп.).
Гаучо углубились в аллею гигантских деревьев. Машина последовала за ними. После пыли и жары тенистая прохлада приятно освежала. Они проехали еще около километра. В конце аллеи виднелся большой двухэтажный дом с изысканно отделанными балконами, выходящими на широкий газон. На крыльце беседовали несколько мужчин. Хозяин усадьбы сделал шаг вперед, чтобы поприветствовать гостей.
— Вы — мадемуазель Дельмас?.. Добро пожаловать в усадьбу Ортисов. Вы еще очаровательнее, чем рассказывал мой сын. У меня для вас сюрприз: один из ваших друзей — так же и мой друг, и он неожиданно навестил нас.
— Друг?..
— Да, сеньор Вандервен.
Леа с трудом удалось скрыть досаду.
— Здравствуйте, Леа. Мир действительно очень тесен. Когда я узнал, что вы приедете, я с радостью принял приглашение моего друга Ортиса. Я правильно поступил, не так ли?
— Конечно, — сказала Леа, подумав при этом: «Пошел он ко всем чертям!»
— Я вижу, ваше пребывание в Аргентине проходит как нельзя лучше. Вы уже совсем освоились: приняты в домах Окампо, Ортисов. Что может быть интереснее?
— Вы тоже освоились здесь.
— Что поделаешь, моя дорогая, дела. Как поживают ваши очаровательные друзья Тавернье?
— Я думаю, хорошо.
— Только не рассказывайте мне, что вы не получаете от них вестей, кажется, вы очень близкие друзья.
Гильермина помогла ей выйти из затруднительного положения.
— Пойдемте, Леа, я покажу вам вашу комнату, она рядом с моей, так что мы сможем поболтать.
Убранство дома произвело на Леа большое впечатление: очень красивая мебель викторианской эпохи, потемневшие портреты предков, изящные бронзовые скульптуры и роскошные ковры. Над лестницей, ведущей на второй этаж, висел ковер XVIII века, изображавший суд Соломона. Леа сразу же обратила на него внимание.
— Вам нравится? — поинтересовалась Гильермина. — Я его ненавижу. Когда я была маленькой, я очень боялась, что царь схватит меня и разорвет пополам. Каждый раз, проходя мимо этого ковра, я так кричала, что, в конце концов, меня переселили на первый этаж
— Однажды, — вмешался Хайме, — я нарядился царем Соломоном. Если бы вы только видели! Как будто бы ее поймали с помощью лассо.
— А в тот день, когда я накинула на себя простыню, изображая привидение, у тебя тоже был довольно жалкий вид.
— Действительно. Но это было так давно. Ну же, признайся, что ты всегда боялась царя Соломона.
— Это неправда, — ответила Гильермина, вспыхнув от гнева.
— Нет, правда.
— Дети! Прекратите ругаться. Что о вас подумает ваша подруга… Можно подумать, что вам по восемь лет, — сказала госпожа Ортис, выйдя на лестницу.
Пристыженные брат и сестра пожали плечами и обменялись недоброжелательными взглядами.
«Точь-в-точь как Лаура с Франсуазой», — подумала Леа, снисходительно улыбнувшись. Но при воспоминании о Лауре улыбка погасла. Сердце ее сжалось от печали. Погрустнев, она молча дошла до отведенной ей комнаты.
Комната оказалась очень красивой: настоящая комната молодой девушки, с кроватью, обрамленной белыми кружевными занавесками, как в голливудских фильмах. В комнате стоял запах воска и лаванды. Прямо как в Монтийяке. Леа снова опечалилась. Она тосковала по дому. Что она делала здесь, так далеко от всего того, что составляло ее жизнь? Что она искала? Ей вдруг стало не по себе: мысли ее путались, она чувствовала себя словно птица, попавшая в силки. Все так смешалось в ее сознании, что она ходила по комнате из угла в угол, будто зверь в клетке.
Леа подскочила на кровати, внезапно проснувшись. Головная боль сжимала виски. Который сейчас час?..
Было очень темно.
Вечеринка закончилась поздно ночью. После того, как их угостили асадо — мясом, жаренным на вертеле, гаучо показали свое искусство верховой езды, певец исполнил грустные песни, а затем Хайме и его сестра захотели танцевать. Танцевали самбу, меренгу, буги-вуги, Леа танцевала, как сумасшедшая, полностью отдаваясь ритму. Хозяин дома Мануэль Ортис и Рик Вандервен часто прерывали беседу для того, чтобы полюбоваться ею. Она порядочно выпила. Они с Хайме танцевали танго и удостоились аплодисментов собравшихся. Рик пригласил Леа на медленный танец, во время которого прижал ее к себе. Это вовсе не было ей неприятно, и она упрекнула себя в этом. Танец — это бы еще ничего, но почему она согласилась пойти с ним в сад и даже не оттолкнула его, когда он поцеловал ее?.. Что было тому виной: опьянение, долгое отсутствие рядом с ней мужчины?..
Леа встала, налила себе стакан воды, медленно выпила его и приоткрыла шторы. Все было спокойно: ни малейшего шума, ни огонька… Между тем вдали она заметила светящийся круг: кто-то шел, держа в руках лампу… свет приближался к дому… Казалось, три или четыре человека несли громоздкий пакет. Она услышала шепот… говорили по-испански… Лампа осветила лицо… сеньор Ортис… Внезапно показалось еще чье-то лицо: это был Рик Вандервен!.. Кто-то выругался по-немецки… Леа попятилась, охваченная страхом… Нет, этого не может быть! Не грезит ли она? Ей показалось, что она узнала голос того, кого называли Бартелеми. Значит, другой — это был… Что связывало Ортиса с этими отъявленными нацистами? А этот пакет? Наверное, там чье-то тело! Четверо сообщников удалились… Послышался рев мотора, через некоторое время зажглись фары, и машина скрылась за деревьями.