Чёрное в белом

Андрижески Дж. С.

Через считанные секунды я оказалась вместе с Блэком возле белой стены здания. Мы стояли справа от стеклянных дверей, ведущих в главную обеденную зону ресторана. Я как раз собиралась спросить Блэка, как он планировал провести нас мимо сигнализации и камер безопасности, когда он коснулся своего наушника и приглушённо заговорил:

— Темно, — услышала я его бормотание.

Я случайно посмотрела на пульт управления сигнализацией над дверью внутри ресторана. Там было темно, хоть глаз выколи, и это был единственный огонёк, который я видела в слабом

освещении через арку той же двери.

Я видела, как лампочка индикатора с красной сменилась на зелёную.

Буквально через секунду Блэк повернулся ко мне.

— Готова?

Я кивнула, сердце молотом грохотала в груди. Я никогда не была тем, кто замирает парализованным в боевых ситуациях. И все же я не была из тех чудаков, которые ловят от этого кайф.

— Лгунья, — пробормотал Блэк рядом со мной.

Я не была уверена, что именно он имел в виду, так что лишь нахмурилась.

Слабо улыбнувшись мне, он вставил металлический цилиндр в механизм замка под ручкой двери. Я задержала дыхание, когда он легко повернул его вправо, подавляя слабое сопротивление перед тем, как раздался слышимый щелчок.

Какой-то универсальный ключ.

Вытащив цилиндр и убрав в карман, Блэк открыл раздвижную стеклянную дверь.

Затем мы оказались внутри, проходя между столиками во тьме.

Теперь мы оба держали в руках пистолеты.

В данный момент я скорее осознавала возможность дружественного огня, нежели недружественного — в смысле я не хотела нечаянно пристрелить какого-нибудь бедного охранника, который пришёл сюда в поисках перекуса.

Я знала, что в подобных местах должны быть настоящие живые охранники.

Когда я упомянула это за ужином с Блэком, он не выглядел обеспокоенным.

— Камеры вырубятся, когда моя команда отключит сигнализацию, — сказал он мне, наклоняясь над своей тарелкой наполовину съеденного стейка, чтобы показать мне мигание какого-то программного кода, присланного его людьми. — Они работают над тем, чтобы дать нам видеоряд, показываемый по мониторам. Воспроизведение нужно зациклить, так что есть шанс, что их программы это заметят… хотя моя команда работает над двадцатиминутной петлёй, так что, скорее всего, у нас есть минимум это время, чтобы проникнуть внутрь, иначе они заметят нарушение сигнала. Или заметят луну.

— Луну? — я помедлила с вилкой, полной лосося на гриле, не донеся её до рта. — Что это значит?

— Сегодня видна луна, — сказал он также пренебрежительно, постукивая по стеклянному окну костяшками пальцев. — Двадцать минут — это достаточно долго, чтобы она сдвинулась. Они возьмут как можно более близкий образец, но в зависимости от покрова облаков и расположения луны…

— Ладно, — сказала я. — Я поняла.

Однако я уставилась в окно, задумавшись, и Блэк, должно быть, увидел это на моем лице. По какой-то причине в этот раз он не проигнорировал.

— Что? — спросил он.

— Тот символ из спиралей, — сказала я, отворачиваясь от окна. — Ты знаешь, что это?

Он сделал неопределённый жест рукой.

— Может быть.

— Что это?

— Я сказал «может быть», — ответил он резче, его очерченные губы выражали лёгкое неодобрение. — Это не фигура речи, док, — все ещё сохраняя жёсткое выражение лица, он более примирительно взмахнул той же рукой, понижая голос. — Я видел это прежде. Только не в этом мире. У меня не было времени полностью изучить это, и я не знаком с группировкой в нашем родном измерении… но символ не отличается от кое-чего, что я там видел.

— Где? — спросила я.

— Я только что тебе сказал.

Я покачала головой.

— Нет. Я имею в виду, в каком контексте? Светском? Религиозном? Политическом? Где ты это видел? В этом… другом месте?

— Я видел его нарисованным на стенах. И на флагах, принадлежащих действующей там секте. Религии, думаю, можно это так назвать.

Я нахмурилась.

— Это была религия?

— Наверное, наиболее корректно назвать это радикальной религиозной сектой, — сказал Блэк, делая глоток вина. — С… политическими целями. Сама религия более массовая, — помедлив, он посмотрел мне в глаза. — Это связано с расой. Три спирали символизируют три главные расы. Это значимая часть их идеологии.

— Там было три расы? Три гуманоидные расы?

— Да, — пожевав и проглотив кусок стейка, Блэк пожал плечами. — Ну… одна вымерла. Или являлась мифом. Зависит от того, у кого спрашивать. Когда я был там, существовало только две.

Я кивнула, решив пока тоже отставить это в сторонку.

Затем, подумав об его словах, я покачала головой и положила вилку.

— Что именно ты планируешь сделать? — сказала я, вытирая руки салфеткой на коленях. — Пристрелить парня? Поговорить с ним?

— И то, и другое, наверное, — сказал Блэк, награждая меня загадочной улыбкой. Его глаза стали серьёзнее, когда он добавил: — Прежде всего, я хочу знать, кто он, Мириам. И работает ли он один. Если бы мне не нужно было знать эти вещи, я бы просто позвонил в полицию. Позволил твоему другу Танаке разобраться с этим.

Я издала недоверчивый смешок.

— Конечно.

— Позволил бы, — повторил Блэк, звуча немного обиженно. — Почему бы и нет?

Я понятия не имела, что на это отвечать. Поэтому не ответила.

Однако мне приходилось надеяться, что у него есть какой-то план.

Что-то помимо «поговорить с парнем».

Взглянув на наручные часы, я чертовски надеялась, что Йен сейчас спит мертвецким сном.

Пока я думала об этом, Блэк выглянул в дверной проем между главной обеденной зоной ресторана и коридором, ведущим к выставочным залам на нижних этажах. Я знала, что лестница к верхним этажам также располагается рядом с входом в ресторан. Проверив и убедившись, что зона чиста, Блэк повернулся ко мне. Он показал мне экран с темно-синими буквами на абсолютно чёрном фоне, возможно, чтобы минимизировать яркость.