Чёрное в белом

Андрижески Дж. С.

— Я не причиню тебе больше боли, чем необходимо, — пообещал он, его голос упрашивал, заверял. Он снова прижался ко мне, застонав, когда образы проникновения в меня наводнили его разум. — Не бойся меня, Мириам… пожалуйста. Будет больно только один раз. Я клянусь в этом.

Блэк закрыл глаза, и желание в нем стало настолько сильным, что я невольно захныкала, извиваясь под ним, стискивая его бицепсы обеими руками. Он застонал, прижимаясь ко мне, и его голос почти превратился в хрип.

— После этого будет намного лучше. Боги, Мириам… намного

лучше. Лучше секса с людьми. Я обещаю тебе… Я обещаю тебе, Мириам, — он покачал головой, стискивая мои бедра обеими руками, и я осознала, что он вспотел, что он настолько возбудился, что его тело совершенно обмякло, прижимаясь ко мне. — Я обещаю, тебе это понравится… я обещаю… и я сделаю все, что ты захочешь. Что угодно, Мириам. Что угодно… я дам тебе все, что ты захочешь…

Я чувствовала в его словах правду.

Я также чувствовала, как он умоляет, и это вернуло туман желания, делая невозможным думать или даже видеть ясно. Блэк не врал мне, по крайней мере, не осознанно. Я каким-то образом верила ему, хотя часть меня все ещё не могла уложить это в сознании посредством логических терминов. Он не хотел причинять мне боль. Он хотел, чтобы я согласилась на это.

Часть меня вернулась к тому, что мы уже сделали, и насколько я затерялась в этом.

Та эмоциональная интенсивность все ещё обжигала там, в моей груди. Незнакомая… но в то же время не совсем незнакомая. Это была я. Определённо я. Просто я каким-то образом забыла, что это — я.

Я подумала о том, каким другим был Блэк… обычно, я имею в виду.

Когда он не умолял меня о сексе.

Этот страх усилился, становясь невыносимым.

Я вспомнила о Йене.

Я не могла. Я не могла этого сделать.

— Прекрати, — выдавила я, в этот раз по-настоящему пихая его в грудь. — Слезь с меня. Блэк, слезь с меня… пожалуйста…

Он подчинился.

Я ощутила перед этим секундное колебание, ровно перед тем, как исходящая от него боль усилилась в разы. Он перекатился на правый бок, слева от меня, приземлившись на спину на матрас и хватая ртом воздух, стиснул простыни в кулаках.

Долгое время ни один из нас не издавал ни звука, кроме дыхания.

Я отодвинулась от него, как только сумела.

— Боги, — произнёс Блэк, и это прозвучало наполовину стоном. Он посмотрел на меня, когда я спустила ноги с кровати, его золотистые глаза настолько остекленели, что я сомневалась, видит ли он меня вообще. — Не уходи. Мириам… не надо. Пожалуйста. Я не коснусь тебя, если ты этого не хочешь…

Я содрогнулась от его тона.

Эта боль дрожала в его словах, тянула меня за собой как электрическая сила.

Хуже того, это вновь вернуло эмоции, едва не вызвав слезы на глазах.

Но я уже почти встала на ноги.

Блэк не шевельнулся, когда я встала… или когда собирала с кровати и пола одежду, стискивая зубы от боли в ноге. Я помедлила ровно настолько, чтобы натянуть рубашку и скомкать спортивные штаны в руках, как только я прикрыла большую часть себя. Я также подхватила с пола белье, чувствуя, как заливаюсь румянцем, сжимая тонкую ткань в кулаке.

Я не смотрела на него, выходя из комнаты.

Я сказала себе, что остановилась из-за Йена. Я сказала себе, что должна остановиться, что не могу сделать этого, не поговорив сначала с Йеном. Однако я не могла заставить себя поверить в это.

Осознание этого лишь усилило чувство вины.

Блэк не последовал за мной в другую комнату.

Я закончила одеваться в его гостиной, осматриваясь по сторонам в поисках своей сумочки, денег и чего угодно, с помощью чего я могу убраться отсюда к чёртовой матери. Я нашла сумочку на барной стойке в его кухне, где я оставила её накануне… вместе с ключами от дома и машины, парковочным талоном из гаража и даже бумажником. Я оставила это все здесь, когда мы улетели на вертолёте на другой конец города — в основном, потому что Блэк посоветовал её оставить.

Кажется, он думал, что мне лучше не иметь при себе удостоверения личности.

Поскольку я знала, что мне все равно придётся вернуться на Калифорния Стрит за машиной, а Блэку явно не нужны мои деньги, мне показалось довольно безопасным оставить сумочку. Вместо этого я взяла с собой наличку, но не помню, чтобы тратила её, если не считать бутылки воды, которую я купила в кафе «Почётного Легиона».

Тяжело было поверить, что все это произошло меньше суток назад.

Схватив сумочку с гранитной столешницы, я осмотрелась вокруг в поисках обуви.

Её я найти не смогла.

После нескольких кругов по его гостиной и проверки нескольких найденных шкафов я решила, что мне все равно. Я недостаточно переживала на этот счёт, чтобы вернуться в его спальню и поискать там.

Я была не в восторге от мысли босиком идти по улицам города, но выживу.

Вождение босиком меня не волновало. Я уже проделывала это раньше.

Я чувствовала, как Блэк приходит в себя в той комнате. Это тянущее ощущение не прекратилось, но я почувствовала, как его контроль вернулся, что, возможно, удерживало его от преследования меня.

Однако я знала, что ни то, ни другое не продлится долго.

Скоро он последует за мной в гостиную, и он захочет поговорить. Если я хоть сколько-нибудь знала себя или его к этому моменту, мне нужно убираться отсюда к чёртовой матери прежде, чем это случится. Если я не уберусь, возможно, мы в итоге займёмся сексом на полу его гостиной.

При мысли об этом боль в моей груди усилилась.

Достаточно, чтобы сообщить мне, что он тоже услышал, как я об этом подумала.

«Мириам, — пробормотал он в моем сознании. — Пожалуйста, не уходи. Пожалуйста».

Я не ответила.

«Это не безопасно…»

Я издала невесёлый смешок, опять борясь с необъяснимыми слезами. «Думаю, вполне очевидно, что здесь для меня тоже не безопасно, Блэк».

Я почувствовала, как он вновь борется за самоконтроль. Я гадала, не в моих ли словах дело.

Затем я осознала, что это из-за того, что я вообще говорю с ним в его сознании.

Он тоже ощутил там эмоции.

«Позволь мне хотя бы послать машину…»