Чёрное в белом

Андрижески Дж. С.

Кажется, Блэк действительно считал, что для меня здесь не безопасно.

Но с чего бы? С чего Блэку так думать? С чего Блэку думать, что убийца знал, кто я такая, и тем более, где я живу?

По моему позвоночнику будто провели холодным пальцем.

Я знала почему.

Правда смотрела мне прямо в лицо. Серьёзно, она все это время была там, с того самого времени, как Блэк вошёл в мою жизнь, только я была слишком тупой, чтобы её увидеть.

Йен.

Блэк выслеживал Йена.

Как только я подумала об этом, моё

сердце остановилось, застряв в груди. Частички паззла падали, вставая на место перед моими глазами. В тот день в полицейском участке Блэк спрашивал не только обо мне. Он задавал вопросы о Йене. Более того, Ник сказал, что Блэк знает некоторые вещи о Йене — вещи, которых знать не должен, если только Блэк не был связан с Йеном исключительно через меня.

Ник интерпретировал все так, будто Блэк с ним играл… дразнил полицию, или даже что Блэк завидовал Йену из-за меня. Но взглянув на это сейчас, я осознала, что все это неправда. Блэк изначально был там вовсе не для того, чтобы узнать обо мне. Я была для него сторонним проектом, отвлечением, может, даже неожиданным бонусом.

Блэк дал арестовать себя, чтобы допросить полицию о беглеце-видящем, которого он выслеживал… а не обо мне.

Вспомнив, как Йен и Блэк смерили друг друга взглядом в Клифф Хаусе, и выражение лиц обоих мужчин, когда они пристально смотрели друг на друга, я не могла не отметить сходства. Йен определённо скрывал это лучше, чем Блэк, но я также ясно видела странность — это странное ощущение отличия, зеркально повторяющееся в каждом мужчине, чуть ли не противоположным образом. Более того, это объясняло, почему Йен вообще опустился до спора с Блэком. В отличие от того, что я подумала, дело было вовсе не во мне. Дело было в самом Блэке.

Йен видел в Блэке равного себе.

Ровню.

Как только все щёлкнуло, я не могла это развидеть.

Страх в моей груди усилился, перехватывая дыхание.

Блэк подозревал Йена. Он подозревал его все это время. А значит, он думал, что Йен может быть и Свадебным Убийцей.

И Блэк не сказал мне, потому что… ну, это же Блэк. Я не знала его точных мотивов, но может, потому что он хотел сначала убедиться. Он настаивал, что причина в этом — что он хочет быть уверен, что он хочет получить подтверждение личности убийцы до того, как мы что-либо предпримем. До меня также дошло, что Блэк мог держать меня при себе отчасти для того, чтобы выманить Йена.

Или даже для того, чтобы меня защитить.

Я импульсивно раскрыла свой разум. С самой первой недели нашей встречи я ни разу не пыталась прочесть Йена, и сейчас это было лишь мерой предосторожности, несколькими лёгкими взглядами, чтобы убедиться, что Йен тот, за кого себя выдаёт. Но я должна была знать. Мне нужно было знать правду.

Поначалу я ничего не получила.

Приглушенные слова, образы… много гнева, чего я и ожидала.

Я уловила едва слышный шёпот, который шёл глубже гнева…

Злоба.

Ощутив это, я содрогнулась.

Я попробовала пойти глубже, надавливая сильнее, возможно, как никогда прежде.

Злоба усилилась, сделалась более изворотливой.

Ненависть. Отвращение. Затем…

Ревность. Так много ревности. Ненависть к Блэку. Желание убить его, выпотрошить, отрубить ему член, искромсать лицо. Ненависть ко мне. Ненависть, потому что ему не все равно. Так много ненависти из-за того, что ему не все равно, как я с ним поступила.

Грязная потаскуха, сука-полукровка…

Спиральные порезы, инструмент почти в форме клейма с серебряной ручкой…

Надо мной нависла тень.

Я двигалась инстинктивно, ощутив опасность.

Я двигалась недостаточно быстро.

Йен бросился на меня через стол в тот же момент, когда я резко отшатнулась назад. Спинка моего стула врезалась в стену, когда он схватил меня за горло обеими руками, подтаскивая к себе. Запаниковав, я отбросила весь свой вес назад, пытаясь вырваться, но он так крепко сжал пальцы, что перекрыл доступ к кислороду.

Я попыталась встать, замахнуться на него, но моя больная нога подкосилась.

Мой разум ещё не успел осознать происходящее, а Йен уже утащил меня через стол. Он ударил меня по лицу, сбил наши кружки, вазу, обжёг мою ногу кофе, который я только начинала пить. Затем он перетащил меня на другую сторону, где снова ударил меня, дважды, оглушив.

Следующее, что я помнила — обе его руки сомкнулись на моем горле.

Я висела там, задыхаясь.

Он держал меня, прижимая к стене и краю оконной рамы. Мои пальцы цеплялись за его более толстые пальцы, обернувшиеся вокруг моей шеи, мои ноги едва задевали пол.

Я пнула его здоровой ногой. Затем принялась извиваться в его хватке, бить его локтями и коленями в приступе слепой паники и попытке высвободиться. Мои руки ещё отчаяннее обхватили его пальцы там, где они сжимали моё горло, пытаясь пробраться под них, и Йен ударил меня головой о стену — достаточно сильно, чтобы перед глазами побелело.

Удар оглушил меня, едва не заставив потерять сознание.

Я втягивала вдохи, стараясь наполнить лёгкие кислородом до того, как по-настоящему потеряю сознание. Довольствуясь слабыми вздохами, я искала оружие, да что угодно, продолжая стискивать его пальцы.

Ножи на кухне… слишком далеко. Бутылка из-под вина, служившая подсвечником. Каменный лев, которого моя подруга Лейси привезла для меня из Африки… запасные ключи… книга…

Мой разум помутился, когда Йен крепче сжал руки.

Он опустил голову, поднося губы к моему уху.

— Скажи что-нибудь умное, Мири, — тихо прошипел он. — Ну же. Ошеломи меня своим изумительным полу-червячным интеллектом. Или ещё лучше… почему бы тебе не попробовать ещё раз использовать против меня своё жалкое зрение полукровки против меня? — он снова шарахнул меня головой о стену, и я издала стон, закатывая глаза. — Я думал, у тебя есть правило на этот счёт, милая? Теперь я под них не попадаю? На меня теперь открыт сезон охоты, когда у тебя есть другой брат-видящий, чтобы ему сосать…?