Черное время
Шрифт:
– Может быть, но мне дали такую информацию!.. – Герхард поймал мрачный высверк глаз собеседника и заторопился. – Знаешь, почему система Блэкхоул не контактирует с кубоидами? У них разные подходы к проблеме стабилизации домена! Черные дыры пытаются остановить расширение Вселенной с помощью создания мощнейших гравитационных линз, а кубоидам как раз гравитация вредна! Их структура сохраняется лишь при полной нейтрализации гравитационных полей!
– Какое это имеет…
– Огромнейшее значение! Ты не понимаешь! И Шаламов не понимает! Черные дыры не спасут наш метагалактический домен от Большого Разрыва! Грядет Большая
– Помолчи, – перебил Железовский говорившего все быстрей Маттера; в коридорах института началась суета с ярко выраженным вектором движения – по направлению к тому отделению, где работал Герхард; надо было уходить. – К черту твои разглагольствования!
Маттер запнулся, прижал руки к груди. Проговорил хрипло:
– Ты меня… убьешь?!
Железовский усмехнулся, направляясь к двери, бросил через плечо:
– Я не судья тебе, Герхард, и не палач. Суди себя сам!
Вышел.
– Подожди! – крикнул ему вслед Маттер. – Я хочу сказать… хроники… хроносрезы – это входы в черные дыры! Через них можно попытаться связаться с Блэкхоул! Слышишь, старый?!
Никто не отозвался.
Тогда Маттер заплакал, утираясь ладонью и размазывая слезы по толстым трясущимся щекам.
Неслышно выскользнувшая из соседней комнаты жена с испугом и жалостью смотрела на плачущего мужа, не зная, что сказать и как его успокоить.
Камчатка встретила Железовского штормовым ветром и снегопадом. То ли это было запланировано метеослужбой северных территорий, то ли что-то испортилось в сложной системе контроля погоды, но снег в середине сентября не радовал. Впрочем, Аристарха ничто не радовало, пока его жена и сын находились в положении заложников у Службы, исполняющей волю Ордена власти.
Родственника, у которого остановился Джума Хан, звали Хосрой. Много лет назад он женился на камчадалке Оринэ, поехал знакомиться с ее родиной, да так и остался в городке Ключевский, насчитывающем всего восемь домов-башен, обогреваемых подземным теплом. У него была старенькая трехкомнатная квартира в обычной туфо-керамической многоэтажке, возраст которой достигал уже чуть ли не двухсот лет. Квартира не имела встроенного трансформ-технического обеспечения и видеопласта, но благодаря усилиям хозяйки выглядела уютно, предоставляя хозяевам и гостям достаточно комфорта для приятного отдыха.
Железовского познакомили с хозяевами, похожими друг на друга, как брат и сестра, и Джума уединился с ним в одной из комнат, где у Хосроя стоял вириал инка, а стены были завешаны полками с образцами руд и минералов; по специальности родич Хана был геологом.
Однако вдвоем гости оставались недолго. Через несколько минут после ужина заявился Баренц,
– Вот уж кого я не ожидал увидеть, так это тебя! – с чувством сказал Джума, обнимая нового гостя, с которым не виделся почти двадцать лет. – Ты совсем не изменился! Какими судьбами? И как ты нас нашел?
Лондон улыбнулся. Он действительно практически не изменился за истекший срок, в отличие от постаревших Хана и Баренца, и выглядел глубоко уравновешенным человеком, повидавшим на свете немалого удивительного за время странствий по другим мирам.
– Вот он меня вызвал, – кивнул Лондон на невозмутимого Железовского. – А найти вас несложно, вы оба светитесь в ментале, как ледники на горных вершинах. Я бы посоветовал вам закрываться.
– Ты прав, – огорчился Аристарх, осторожно пожимая руку Лондона. – Я иногда забываю, что Служба уже имеет пси-пеленгаторы. Надо переходить на постоянный блок.
Лондон поздоровался с Баренцом.
– Ты постарел.
– Что поделаешь, – вздохнул верховный комиссар Сопротивления. – Я постарел и внешне и внутренне – не менее чем на тысячу лет. Иногда хочется бросить все и уйти на покой.
– Покой нам только снится, – махнул рукой Джума. – А ты не такой уж и старик, чтобы жаловаться, еще имеется порох в пороховницах. – Он посмотрел на Лондона. – Есть хочешь?
– Спасибо, я не голоден. Рассказывайте, что у вас происходит. Кое-какую информацию я уже раздобыл, но этого недостаточно. Мальгин с вами?
– Ушел искать Шаламова, но должен скоро вернуться.
– По моим сведениям, Шаламов где-то здесь, в Системе.
– Он мотается по временам, то здесь, то там, но больше – в пятьдесят шестом веке, пытается помочь неким силам превратить наше Солнце в черную дыру.
– Выкладывайте подробности.
Все четверо разместились кто на чем, и Железовский скупо, образно и точно поведал гостю историю отношений интрасенсов с федеральной властью и войны с пришельцами, служащими чудовищной системе Блэкхоул.
– Положение пиковое, – прокомментировал Майкл его рассказ. – Не думал, что тут у вас все так изменится. Конечно, я в курсе, что метагалактический домен переживает фазу нового инфляционного расширения, но до финала еще очень далеко, и до конца он не определен.
– Кем? – приподнял бровь Баренц.
– Характером процесса. В сценарии развития Вселенной, разработанном Вершителями, нет места Большому Разрыву. Поэтому еще не все потеряно.
– Шаламов утверждает, что судьба домена будет решена, если Блэкхоул не остановит инфляцию.
– Блэкхоул не в состоянии остановить этот процесс.
– То же самое говорит Маттер.
– Герхард большой оригинал, но иногда он делает поразительные по смелости прогнозы. Где он сейчас?
Мужчины переглянулись.
– Он теперь работает на команду Ландсберга, – сказал Джума. – Шаламов перевербовал нашего теоретика, пообещав снабдить важной информацией.
Лондон кивнул.
– Меня это не удивляет. Маттер всегда отличался свободой суждений и поступков, не считаясь ни с мнением коллег, ни с последствиями своих решений. А жаль, специалист он классный. Интересно, чем именно купил его Даниил?