Чернокнижник. Первый класс
Шрифт:
При победе Анатолия, Алина броситься к поверженному Грише и крича что-то вроде «Убийца!!!», начнет на публику плакать и истерить. В итоге, дальше Алина может спокойно навсегда обидеться на паладина и вообще не смотреть на него, а он при этом еще и мучиться будет.
При победе Гриши, девушка просто «предпочтет» его Анатолию. Конечно, при таком раскладе Бельгинский-младший навряд ли отстанет от Алины, поэтому про себя княжна болела за паладина.
И все время, пока разыгрывала комедию, думала, кто же это, все-таки? Сейчас, когда Анатолий с гордостью произнес свое имя (как он воздержался от
Высокий, под метр восемьдесят пять, довольно широкоплечий, с узкими бедрами и очень лохматый юноша ей кого-то напоминал. Особенно глаза, и Алина знала, что именно они и есть разгадка тайны принадлежности Гриши к какому-нибудь… знаменитому чернокнижнику! Улыбка засверкала на лице девушке, обнажая ровный ряд белоснежных зубов, и она начала говорить медленно, словно течет мед, каждым словом вбивая гвоздь в крышку гроба паладина:
— Григорий Сергеевич Хвостов.
***
В принципе, Гриша предполагал, что княжна догадывается, кто он на самом деле, уж слишком умно выглядело ее высокопоставленное личико. Зачем, правда, она сказала это всей толпе, парень так и не смог понять, но эффект был, что надо: толпа стала жаться к бортикам палубы, дабы быть подальше от внука могущественного чернокнижника, с лица Аполлоши сползла улыбка, которая, видимо, решила перебраться на лицо нашего светловолосого тамады.
— Баааатюшки, — весело протянул тот, — да у нас тут намечается знатное месилово! Внук самого Андрея Хвостого, в простонародье называющегося «демонической мясорубкой»! Что же за дуэль нас сегодня ждет! Сын одного охотника на демонов, против внука другого охотника на демонов. Свет против Тьмы. Паладин против чернокнижника. Мать моя макака, все как в старые добрые тысяча пятисотые!
Толпа, отойдя от начального шока, подбодрилась и вновь сократила радиус импровизированного Колизея. Многие достали смартфоны и, видимо, стали снимать это действо на видео. Гриша мысленно выругался, так как позориться в школе дело одно, а вот так, в интернет, да еще, если дед увидит, то совершенно другое. Это же какая молва пойдет! Нет, так нельзя, он должен все это как-то остановить.
Аполлоша, видимо, поняв, что если победит, получит еще большую славу, приосанился и выпятил грудь вперед.
— Ну все, покажите нам, парни, настоящее зрелище! — быстро сказал заводила, а потом, когда вошел в круг толпы, начал обратный отсчет: — Три!
Гриша, понимая, что драки не избежать, отдал свою сумку единственному знакомому ему здесь человеку. Алина приняла ее, и, судя по ее взгляду, ни капельки не волновалась за Гришу. «Мне бы такую уверенность в себе» — думал парень. Толпа подхватила настрой «ведущего» и стала тоже считать:
— Два!
Гриша старался унять слабую дрожь в руках и угомонить рой мыслей в голове. Ох, у него не было шансов. Максимум, что он сейчас мог сделать, призвать целую колонию низших ифритов, но они просто ничего не смогут сделать с этим паладином.
— Один!
«Соберись, соберись, давай! Как там в фильмах? Перед самым ликом опасности открываются скрытые чакры, и главный герой всех нагибает» — думал про себя Гриша, внимательно наблюдая за противником.
— Деритесь! — прокричала
Паладин парой пассов рукой сотворил шарик света в правой руке и быстро метнул прямо в Гришу. Пока шар летел, он принял форму молота и, если бы чернокнижник не отпрыгнул, сделал бы кашу из его ребер и легких. Но он «безвредно» смял перила, отгораживающие палубу от моря, и осыпался светящейся пылью.
— «Святой молот»? — азартно спросил «судья». — Ох-хо-хо, сильное заклинание магии Света! Жаль, очень медленное и затратное для начинающих магов. Чем же ответит Анатолию Григорий?
— Да хватит скакать! Остановись и сражайся, как мужчина! — то ли пропищал, то ли прорычал Бельгинский.
— Ага! Бегу и… — Гриша увернулся от еще одного молота кувырком, — падаю!
Толпа смеялась и свистела, пока Хвостов вытворял акробатические кульбиты, которым Гришу научил дед. Как он тогда говорил? «Не можешь атаковать — уклоняйся!». А потом стрелял в парня из теннисной пушки. «Ох, спасибо, дед, как всегда ты оказался прав!» — думал Гриша, перепрыгивая через очередной опасный снаряд.
«Да когда ж ты уймешься?» — спрашивал мысленно Гриша у паладина, пока тот кидал в него молоты один за другим.
Аполлоша зарычал раненым медведем, сделал уже другие пассы руками и его руки засветились золотистым светом.
— «Вера в свет», — продолжал комментировать блондин, — начальное из заклятий паладинов. Усиливает физические удары. Когда же наш чернокнижник уже начнет отвечать?
Аполлоша бросился прямо на Гришу, но тот поднырнул под могучий удар и оказался сзади противника. Один замах — одно уклонение. В итоге, спустя минут пять, когда и паладин, и чернокнижник обливались потом от усталости, Грише не удалось увернуться и его снесло богатырскими ударом в другой конец круга.
— Ого! Вот это удар! Мне кажется или это нокаут? — с любопытством спросил у Бельгинского комментатор.
— Он не встанет, — устало, но все так же тщеславно и самоуверенно констатировал воин Света.
— Встану, — прохрипел-прокряхтел Гриша, водя языком по зубам и считая их. Удар пришел прямо в скулу, однако зубы, по предварительной оценке, были целыми.
— Нет, не встанешь! — прошипел Аполлоша и двинулся прямо на лежащего на полу парня.
И такая злость стала распирать изнутри Хвостова, что его Источник заворочался, чувствуя злобу хозяина. Он стал вырываться, требуя немедленно использовать себя в качестве клинка возмездия. Источник царапал стены сознания, которыми забаррикадировал его хозяин.
Эти действия и колоссальная мощь, циркулирующая сейчас в каждой клеточке Гришиного организма, заставила парня скрутиться от сжигающей изнутри боли. Он чуть было не вскрикнул, но он всегда терпел, и сейчас сделал все, чтобы толпе показалось, что он просто пытается встать. Он сжал кулаки так сильно, что ногти впились в ладонь, из-за чего на землю упала пара капель крови.
***
Анатолий, не замечая ничего, медленно шел в направлении своего противника. Алина уже собиралась стать между паладином и чернокнижником и начать свой концерт, однако на это место метнулась быстрая черная тень. Секунда. Анатолий лежит на полу, подсеченный подножкой. Другая. Его горло сдавливает чья-то ладонь, медленно покрывающаяся шерстью.