Чернокнижник. Три принципа тьмы
Шрифт:
Бог разврата разразился ужасающим, громовым хохотом. Посыпались с перекрытий мелкие камешки, задрожали колонны. Столб, к которому был привязан Мартын, качнулся, и пират, воодушевленный таким началом, попытался раскачать его сам.
Увы, сил человека для этого не хватало.
Неблис прекратил хохотать и, не обращая более внимания ни на кого из собеседников, вперил взгляд красных глаз в неподвижную фигуру своего жреца.
— Что-то происходит… — задумчиво выговорил он, — Не знай я наверняка, что людям не свойственно сомневаться в своих мыслях, подумал
По груди Доната, струясь из красного круга, начерченного когтем Неблиса, одна за одной скользили капли крови.
Мартын довольно хмыкнул и с трудом повел плечом.
— Буду рад, если это действительно так. Черт, мне при взгляде на него жрать хочется… Пьетро, дай мне крови.
Пьетро, совершенно не ждавший таких заявлений от пленника, медленно повернулся в его сторону, смерил долгим взглядом и криво ухмыльнулся.
— У тебя нет права мне приказывать, пират. Только хозяин может велеть мне дать тебе крови. Хозяина нет — хоть подыхай с голоду, мне плевать. Ты просто пленник.
— Очень ценный пленник, — подчеркнул пират, стараясь принять более или менее расслабленную позу, — Донат не будет рад, если я умру с голоду или, тем паче, обращусь ноофетом. Так что не жмоться.
Предатель недовольно передернул плечами, однако, без особой охоты признавая правоту собеседника, уже шагнул, было, к нему… но неожиданно остановился, презрительно кривясь.
— Тоже мне, умник. А рану мне кто потом залечит?
— Я залечу, — Неблис, как оказалось, с интересом следящий за беседой людей, чуть склонил уродливую голову набок, — Этот мальчик нужен нам. Покорми его.
— Бинго! — Мартын издевательски расхохотался, — Фракасо! Не хрен спорить с умными людьми, придурок! Даже я знаю о планах твоего хозяина больше чем ты! Корми давай!
Акуто, мрачно наблюдающий за беседой Пьетро и пленника, изредка поглядывающий на Неблиса, неожиданно тяжело вздохнул и вновь опустил голову.
— Нехороший он, этот Донат, — тихо произнес он, — Девочку убить велел. Девочка была чиста.
— И именно поэтому она была ему нужна! — фыркнул Пьетро и, тяжело вздохнув, подошел к Мартыну. Достал кинжал из-за голенища сапога и, стиснув зубы, решительно полоснул себя лезвием по запястью, затем без особого желания поднося кровоточащую рану к губам Мартына. Тот, совершенно игнорируя слова Акуто, не обращая больше внимания ни на кого, с жадностью прильнул к ране.
Убийца неодобрительно покачал головой.
— Тварь ты, Пьетро, — неожиданно жестко бросил он и, наткнувшись на нескрываемо изумленный взгляд предателя, прибавил, — Глупая тварь при том. Ты не нужен Донату. Он убьет тебя.
— Не убьет, — пренебрежительно отмахнулся свободной рукой слуга Доната, — Я ему нужен, ты ничего не понимаешь, дурак. Оставь свое нытье, не блажи! Знаешь один из принципов тьмы? — здесь экс-страж издевательски прищурился и весомо произнес, — Всегда оставаться бессердечным.
…Острие меча внезапно коснулось горла испуганного стража, и замерло, холодя его. Гарт тяжело сглотнул и, не зная толком,
— Что вы… делаете?..
— Хочу побеседовать, — Аркано очаровательно улыбнулся и, продолжая удерживать меч у горла подозреваемого, подмигнул ему, — Пока твои старания окупаются, и люди убивают друг друга, думаю, у нас есть немного времени.
— К… какие старания?.. — стражник еще раз сглотнул и попытался отступить, но стоящий за спиной Барт не позволил ему этого сделать. Подозреваемый замер, нервно переминаясь с ноги на ногу, и напряженно переводя взгляд с одного из допрашивающих его людей на другого.
— А вот это ты мне сейчас и расскажешь, — главнокомандующий доброжелательно улыбнулся и вдруг резким движением прижал меч к горлу схваченного человека. Глаза его стали жесткими, голос зазвучал ниже.
— Что ты сделал, чтобы заставить людей забыть о сострадании, мерзавец?! Говори!
— Н… не понимаю, о чем вы…
— Вот только не надо врать! — Шин, которому, как и всем прочим, Аркано уже успел рассказать о своих подозрениях, сдвинул брови и как бы невзначай провел пальцами по пока что не натянутой тетиве лука. Стрела была уже налажена, смотрела точно в сердце допрашиваемому человеку, что выглядело довольно угрожающе.
— Ты кричал, призывал их быть бессердечными, ты старался заставить их убивать тех, кто был их братьями!
— Люди напуганы, — подхватил Анатолий, медленно вытаскивая свой меч, — Ими легко управлять, они поверят любому слову. Вот ты и использовал это в своих целях, тварь, накапал им на мозги, натравил друг на друга!
— Вы несете какую-то чушь! — Гарт попытался оттолкнуть меч главнокомандующего, но в эту минуту к его шее сзади прислонился меч Барта.
— Мы лишь озвучиваем факты, — негромко бросил он, — А тебе пора бы начинать оправдываться, пока мы не снесли тебе башку, и не решили проблему!
Обвиняемый задумчиво облизал губы. Страха он не испытывал или, по крайней мере, не позволял ему отражаться на своем лице, и прикосновение двух мечей к шее сносил совершенно спокойно.
— Двое на одного? — деловито уточнил он, и в карих глазах его, казалось, сверкнули синеватые искры, — Любопытно. Честностью, как я понимаю, здесь и не пахнет, верно?
— Не тебе говорить о честности! — Шин натянул тетиву. Аркано, вовсе не желающий убивать этого человека (по крайней мере, пока не выбьет из него правду), мельком глянул на него и отрицательно покачал головой. Шин немного ослабил тетиву.
— Не мне? — страж заинтересованно прищурился, и внезапно заморгал, принимая на себя облик сущей невинности, — Но чем я провинился перед вами? Я лишь исполнял обязанности, возложенные на меня Его Величеством Тревором Четвертым, выполнял приказ главнокомандующего, я вообще человек подневольный…
— Не надо, — Медведь, которому эта притворная невинность сказала куда больше слов, на миг сжал губы, — Довольно. Ты забыл об одном — я уже видел, как ты изображаешь невинность, Донат. Больше тебе меня не обмануть.