Чернокнижник
Шрифт:
— Ур-р-р-ою! — зарычал напарник, черным клубком шерсти и литых мышц вываливаясь следом. Я не ответил, сосредоточившись на воздушном аркане. Мой друг чрезмерно чистоплотен и все еще верит в честные методы добычи информации. Поэтому ее обычно добываю я.
В нас полетели сгустки огня, но я к тому времени уже был на земле и выкинул защиту.
— Смываемся! — заорал Армон, как будто я и сам не догадался.
Оборотень черной молнией рванул в сторону, ему легко говорить, с его-то скоростью. Обычно я не отстаю, пусть у меня две ноги и лишь одна форма, увы, человеческая, зато черной силой я владею не в пример лучше. Только вот, кажется, я слишком много сил отдал, пытаясь открыть временную грань, потому что мой защитный аркан слишком быстро распадался.
— Подавитесь, — процедил я, торопливо размывая свою ауру. Я все еще надеялся уйти и не желал оставлять следов и светить личико. Мне оно еще пригодится. Накинул иллюзию и коротко рубанул мертвой тьмой. Сил на аркан ушло много, но зато ясное утро погасло, заменившись непроглядной теменью. Мое зрение лучше работало ночью, так что мне это на руку, а вот ловцы гордо именуются защитниками света. И тьмой не бросаются, лишь в крайних случаях. И потому у меня всегда есть шанс их обойти, даже в раскладе один на четверых. Упал в грязь вовремя, потому что ловцы не дураки и швырнули в ответ вспышку. Но даже она не способна мгновенно сожрать тьму, так что у меня было несколько мгновений, пока они стояли, не видя меня. Я ужом пополз по грязи, сцепив зубы, чтобы не наглотаться фекалий и сточных вод. В данный момент было глупо переживать об этом, но я все же держал голову повыше. Один из серых наугад бросил файер, он взорвался в том месте, где еще пару секунд назад был я. Перевалившись через бортик, я сполз на мостовую и, не разгибаясь, рванул в сторону. Моя фора закончилась, вспышка с громким хлопком поглотила созданную мною тьму и залила округу слепящим белым светом.
Ловцы не орали, они просто обшаривали местность в поисках беглеца. Меня то есть. Я же забился под навес какого-то здания, размышляя, что делать. Проверил свой резерв и поморщился. Грань отняла почти все силы, к тому же одно из заклинаний поглощения резерва все-таки настигло меня… И у меня слишком мало времени на восстановление. Паскудное утро. Рядом возникла темная тень, и я зашипел:
— Армон, я тебя чуть не поджарил! Хоть тяфкнул бы!
Напарник угрожающе обнажил клыки, показывая, что он думает о моих шуточках. Говорить в этой ипостаси он не мог и лишь мотнул башкой в сторону. Но я и так понял, что он предлагает.
— Не пойдет, — прохрипел я, — если ты их отвлечешь, они тебя засекут. И найдут по слепку ауры, даже если успеешь скрыться.
Армон тихо зарычал, а я поморщился. Оставался последний вариант, и я рванул рукав на левой руке. Напарник снова рыкнул, протестуя.
— Заткнись, — посоветовал я. Ловцы разделились и широкой полосой прочесывали улицу, выпуская поисковиков. Один нахально заглянул под наш навес, но я успел его нейтрализовать и разорвать нить, связующую его с серым. Вытащил нож, глубоко вздохнул, отрешившись от реальности. Сердце сжалось и забилось ровно, четко отбивая удары. Один, второй, третий… на пятом я перерезал себе запястье. Кровь выступила сначала бисеринками, потом хлынула потоком в ладонь. Армон шумно втянул воздух, но
Раз, два, три… еще немного.
— Кажется, тебе придется меня покатать, — обрадовал я друга, чувствуя, как сползаю по стене. Армон рыкнул, протестуя, он терпеть этого не может. А я прошептал последнее слово аркана, глядя, как моя кровь разворачивает багровые змеиные кольца и поднимает треугольную голову. Зубы напарника вцепились мне в рубашку, и он рывком забросил меня на спину.
— У тебя из пасти воняет, — успел проинформировать я, прежде чем отключиться.
В себя пришел, полусидя в кресле, и прощупал силой пространство, не открывая глаз.
— Дома мы, не нервничай. И убери свои «щупальца», — проворчал рядом Армон. Я демонстративно зевнул.
— Даже не сомневался. Ты так провонял здесь все псиной, что и без силы ясно, где я. О дом, родной дом! Уютное пристанище наследника почтенного лорда Раута! Во что ты превратился!
— В притон, — мрачно хмыкнул Армон, — твоими стараниями. Твой отец в гробу переворачивается.
— Вероятно. А ты мог бы меня и на постельке устроить, — посетовал я. — Спина затекла.
— Обойдешься, — изрек напарник. Он сидел во втором кресле моей уютной гостиной, лениво потягивая мою черничную настойку и подбрасывая на ладони то самое кольцо, из-за которого мы так попали.
— Кстати о притоне, — вспомнил я. — Мне нужно восстановиться. Отправь вестника к госпоже Хлыст. И пусть поторопится.
Армон скривился и поднялся.
— Уже сделал. Девушка прибыла час назад, я думал, ты очухаешься скорее. — Он шагнул к двери.
— Ты можешь не уходить, — предложить я. — Мне все равно ее не хватит, так, слегка перекушу. Чтобы были силы для охоты.
Напарник шагнул к двери.
— Лучше я позже зайду.
— Ты такой скромник, блохастик. Может, присоединишься? Втроем веселее, — протянул я и засмеялся, наблюдая, как удлиняются его клыки.
— Да пошел ты, — усмехнулся Армон, — я в твои игры не играю.
— Ну и зря, может, научился бы полезным вещам, — поддел я.
— Отвали, — лениво процедил он. — Я скажу Медее, чтобы поднялась.
Дверь за ним закрылась, а я устало откинулся на спинку, чувствуя, как противно пересохло во рту и дрожат руки. Я не желал, чтобы Армон догадался, насколько мне плохо, и от того язвил. Внутри лишь гудело пламя, пожирая мои внутренности, мысли, чувства… Сил не было даже, чтобы подняться.
Створка тихо стукнула, впуская девушку. Я наблюдал за ней через полуприкрытые веки, рассматривал темные волосы и точеную фигуру в откровенном наряде. Она не впервой в моем доме и знала мои вкусы и пристрастие к красному. Вот и сейчас на ней был лишь шелковый алый пеньюар, который остался на черном ковре багровой лужицей. Медея опустилась на колени перед креслом, облизнула губы. Ее умелые руки поползли по моим бедрам, забрались под пояс. Я закрыл глаза, отдаваясь ее движениям и впитывая ощущения. Вслушиваясь во влажные звуки и учащенный стук ее сердца.
— Еще, — прохрипел я. Сила возвращалась, но медленно, слишком медленно.
Насытившись, я расслабленно лег на ковер и закинул руки за голову. Противная слабость исчезла, а сердце снова стучало в нормальном ритме. Внутри стало спокойнее, огонь погас, на время затушенный чужой силой. В комнате повисла тишина, и я лениво повернул голову. Медея не двигалась, а кровь из шеи испачкала обивку кресла. Кажется, я ее укусил… Придется купить новое кресло, это окончательно испорчено. И желательно вынести тело так, чтобы не видел мой чистоплюй оборотень. А то у меня совсем нет настроения выслушивать его нотации…