Чёрному, с любовью
Шрифт:
Я хотела не согласиться с ним.
Я хотела сказать ему, что он ошибается, что он может просто сказать мне, что угодно.
Я хотела сказать ему, что могу с этим справиться.
Проблема в том, что я практически уверена в его правоте.
Я практически уверена, что не могла справиться с этим, что бы там ни было.
Ни сейчас. Может, вообще никогда.
Глава 14
Новорождённый
Брик вошёл в спальные апартаменты без предупреждения.
Он не стучал.
Он
Однако это другой случай.
Прошло больше двух недель.
Он терпел это молчание больше двух недель.
Войдя в общее помещение покоев, он слегка нахмурился, мгновенно осознав, что помещение пустовало. Он взглянул на открытые шторы на залитом солнце балконе и знал, что комната, скорее всего, пустовала как минимум с прошлой ночи.
Миновав гостиную с небольшой кухней, пребывавший в беспорядке кожаный диван с креслами и письменный стол в индустриальном стиле, на котором стоял открытый ноутбук, Брик взглянул на толстый ковёр и деревянный пол за его пределами.
Никаких тел.
Ну, хоть что-то.
С другой стороны, Дориан всегда был привередлив, и особенно в избавлении от своих жертв. Дориан сильнее большинства вампиров ненавидел запах мёртвых существ. Обычно он убирал останки спустя считанные минуты после убийства, особенно если он приносил их туда, где обычно работал и спал.
Брик толкнул дверь спальни, которая тоже не издала ни звука.
Он знал, что Дориан позаботился об этом, как только въехал в это пространство. Лишние звуки — это ещё одна вещь, которую его друг терпеть не мог; он смазывал и налаживал все петли на каждой двери в комнате, а также все ставни, окна, ящики. Он сделал бы всё в его силах, чтобы сделать их бесшумными — по крайней мере, для человеческого уха — чтобы сделать его присутствие здесь похожим на призрака.
Зайдя в более просторную комнату слева от основной двери, которая вела в общее здание, Брик почти без промедления вошёл в чрезмерно тёплое пространство. Он не остановился, пока не встал на толстый плюшевый ковёр, лежавший между камином и кроватью с балдахином.
На полу стояла железная клетка, как и говорил ему Дориан.
Сейчас внутри неё ничего не находилось.
Дверца слегка приоткрыта, клетка пустовала.
Брик чуял кровь, но на белом ковре, где он стоял, не было ни одной отметины, как и на паркетных полах. Огонь прогорел до угольков, но в комнате стоял удушающий зной. Здесь было так тепло, что это почти вызывало дискомфорт даже у него, а вампиры обычно постоянно мёрзли.
Здесь тоже никаких тел на полу.
Взгляд Брика упал на кровать.
Он знал, что именно здесь закончатся его поиски.
Он подозревал это сразу же, как только пришёл, но узнал это по-настоящему в то мгновение, когда вошёл в трёхкомнатную квартиру и почувствовал их обоих в просторной комнате, отделённой от общего помещения. Он мог найти любого из своих детей, приложив немного усилий для поисков.
Почти полная тишина, приветствовавшая его, сообщила ему всё остальное.
И всё же он не спешил, рассматривая остальную часть вампирского жилища — возможно, для того, чтобы подготовить себя к тому, что обнаружат его глаза, когда он наконец посмотрит на двух его пропавших вампиров.
Он всё равно слегка поморщился, когда его взгляд остановился на них.
Дориан лежал там, растянувшись голышом, закрыв глаза и властно обхватив их новорождённого рукой и ногой.
Что касается самого Наоко, то судя по виду, он едва ли возражал против такого контакта. Напротив, он прильнул к высокому мужчине, обхватив ладонью обнимавшую его бледную руку Дориана.
Пока Брик смотрел, лицо Наоко заметно дрогнуло, глазные яблоки зашевелились под веками, грудь вздымалась от фантомных вздохов. Он поморщился, напрягся, на лице отразилась серия сложных и отчётливо различимых подергиваний и выражений — как у животного, которое охотится или дерётся во сне.
Когда Наоко издал низкий гортанный рык, лежавший позади него вампир крепче обхватил его руками и прижал к груди в сокрушительном объятии. Ногой он тоже покрепче обхватил его и вонзил клыки в его плечо, которое и так изобиловало отметинами — как и руки новорождённого, шея, спина, задница, бок, одна видимая нога.
Укус не был агрессивным.
По крайней мере, в этот раз.
Вместо этого вонзившиеся клыки успокоили Наоко, напомнили ему.
Они напомнили ему подчиняться.
Они напомнили ему, кто здесь главный.
Более того, они напомнили ему, что он в безопасности.
Здесь присутствовал более сильный вампир. Ничто не случится с ним под присмотром этого вампира. Не без разрешения этого вампира.
Они не спали.
Вампиры не спали.
Брик нахмурился, глядя на этих двоих и пытаясь решить, стоит ли выдёргивать их из этого состояния сейчас, или позвать кого-то из других на помощь. Он знал, в каком они находятся состоянии. Он узнавал это состояние, а также сопутствующие ему угрозы — что будет, если он неправильно попытается их разделить, или сделает это до того, как приведёт их в адекватное состояние, в котором они его узнают.
Они обожрались кровью друг друга.
Или, что куда более вероятно, подумал Брик с гримасой, Дориан обожрался кровью Наоко, кормя новорождённого людьми на протяжении всей ночи, чтобы не дать ему слишком ослабеть. Если дело обстоит так — а Брик в этом почти не сомневался — то сейчас Дориан полностью погрузился в разум и воспоминания новорождённого, изучая каждую деталь жизни, которую он сумел возродить в память Наоко.
Что бы там ни было на самом деле, они оба явно опьянели от связи.