Черновая работа
Шрифт:
— Для нас что-нибудь есть? — осторожно опустившись на корточки, спросил он у дрожавшего от холода радиста, непослушной рукой снимавшего наушники. Тот кивнул и вместо ответа протянул сидевшему напротив него старшине свой блокнот.
В лесу еще царил полумрак, но строчки, написанные корявым почерком радиста, Николай разобрал на удивление легко и быстро. Впрочем, и разбираться было особо не в чем, всего несколько слов: приказ об эвакуации и цифры координат места и времени эвакуации. Ермолов мысленно представил себе путь, который предстояло пройти разведгруппе, покачал головой и вернул блокнот радисту. Затем, стараясь не наступить на валяющиеся под деревьями сучья, направился в сторону командирской дневки. Небо, постепенно очищаясь, давало робкую надежду на первый после выхода день без дождя, а значит и долгожданную возможность просушиться. Влага, беспрестанно сыпавшаяся с небес, казалось бы, проникала до самых костей, и если одежда еще кое-как успевала просыхать от тепла тела, то в берцах постоянно хлюпало.
— Командир! — старшина потряс посапывающего Шахмедзянова за выползшее из-под пончо плечо. — Алик, вставай! Команда на эвакуацию поступила.
— А? Чего? — переспросил лейтенант и, открыв глаза, сел.
— Поступила команда на эвакуацию, — повторил старшина. Наконец понявший его командир только скривился, словно от внезапно нахлынувшей головной боли.
— А, — недовольно отмахнулся он, — нашёл из-за чего будить, успеем.
— Ты хоть знаешь куда топать? — с командиром Николай разговаривал запросто — на ты. Тот сам позволил личному составу опуститься до панибратского обращения. Ермолов хорошие отношения личного состава и командиров только приветствовал, но не до такой же, в конце концов, степени. И если к Шахмедзянову так обращались все, то он уже не считал нужным обращаться иначе. — Нам в пятьдесят второй квадрат идти. Эвакуация в два ровно. Если затянем с выходом, придётся не идти, а лететь.
— Чего ты заморачиваешься? Выйдем на дорогу и пойдём, — Алик лениво потянулся.
— Ага, здорово, пойдем по дороге и напоремся на засаду! — зло огрызнулся Николай. Про такую банальную вещь как демаскировка он решил даже не заикаться.
— Засаду, засаду, да какая тут засада? Все «чехи» давно разбежались. А, чёрт с тобой, поднимай людей, через, — он с деловым видом взглянул на часы, — полчаса, нет, сорок минут выходим.
— Добро, — Николай кивнул и отправился выполнять приказание. На душе было безрадостно.
Уже ближе к двум часам дня изрядно уставшие спецназовцы, наконец, вылезли к изгибу дороги, означенному как место эвакуации. Как оказалось, их уже поджидали пришедшие чуть раньше разведчики двух других групп.
— Здорово, Серый! — Шахмедзянов радостно поприветствовал вышедшего ему навстречу командира второй группы старшего лейтенанта Сергея Ерохина.
— Здорово, — офицеры обменялись рукопожатиями. — Как Б/З?
— А, — Алик недовольно нахмурился. — Так себе, ничего интересного, думал хоть кабанов пострелять, как назло ни один не вышел.
— Ты что, сдурел? — Ерохин удивленно вытаращил глаза на улыбавшегося Шахмедзянова.
— Да ладно, блин, чё вы все как эти… — лейтенант не нашел слов и замолчал.
— Стоп, проехали. Давай лучше людей распределяй, южный сектор весь твой, и подходи ко мне. Если успеем, перекусим, чайку попьём.
— Да пошли.
— А распределить? — спросил Ерохин, удивляясь подобной беспечности.
— Да рассядутся, — беззаботно отмахнулся Шахмедзянов.
— Нет, так дело не пойдёт, я ещё жить хочу. Давай твоим бойцам задачу вместе поставим и пойдём.
— Ермолов поставит, — лейтенант Шахмедзянов повернулся в сторону расположившейся за спиной группы. — Ермолов!
— Ты чего орёшь? Сдурел? — зашипел на него стоявший рядом Ерохин. — Следующий раз ещё флаг в руки возьми и ходи размахивай.
— Да подумаешь…
— Алик, ты точно сдурел!
— Да чего ты шарахаешься? Пусть враги боятся.
Увидев приближающегося к ним старшину Ермолова, старлей больше ничего говорить не стал, только задумчиво покачал головой и отошёл в сторону. Объяснять и доказывать Алику, что врага мало напугать, его надо ещё не спугнуть и уничтожить, не хотелось.
Десяток минут спустя бойцы группы Шахмедзянова, наконец, рассредоточились на прилегающей к дороге высотке и принялись ждать прибытия эвакуационной техники.
Приказ, пришедший из отряда и сообщающий о продлении боевого задания был не то что бы неожиданным… нет, нечто подобное Ермолов начал подозревать уже полчаса назад, когда в назначенное время за ними не выехала эвакуационная техника. Но одно дело подозревать, а другое с точностью знать, что сегодня вместо теплой баньки и отдыха тебя ждет приличный марш-бросок по пересеченной местности и холодная бессонная ночь.
— Алик, достань карту! — Ермолов подошёл сзади к собирающему рюкзак группнику и положил ладонь правой руки на его плечо.
— Держи, — тот повернулся к своему заму и, поспешно отдав карту, продолжил свои сборы.
— Нам топать дальше всех, — обрадовал своего командира Ермолов. — Если пойдём по — нормальному, скрытно, идти будем сутки.
— По дороге пойдём, — не оборачиваясь, высказал своё мнение Шахмедзянов.
— Чревато, — задумчиво протянул Ермолов, но спорить не стал, другого выхода он не видел.
— Остальные тоже по дороге пойдут. Я уже разговаривал.
— Хорошо, — старшина кивнул. Как можно было пройти это расстояние по-другому, Николай не представлял. Складывалось впечатление, что ставивший эту задачу начальник мерил карту локтями. Хотя могло быть и иначе — тот прекрасно представлял ситуацию, но свято верил в двужильность разведчиков и, кроме того, ему зачем-то было очень надо, чтобы группы оказались в нужное время в нужном месте.
Сборы были недолгими. Тихо матюгаясь, бойцы взгромоздили на плечи рюкзаки, и построившись в привычный походно-боевой порядок, медленно двинулись в заданный квадрат. Шли долго. Солнце, последними, кровавыми лучами заливая вновь выползающие на небосклон тучи, медленно скатывалось за горизонт, и сгущающийся сумрак с величественным спокойствием перетекал в ночную тьму. Уставшие бойцы двигались медленно, слишком медленно. Принятое решение идти по дороге было относительно правильным, пока по ней двигались все три группы. Едва ли нашелся бы сумасшедший, решившийся бросить вызов совместной огневой мощи трёх групп. Но когда вначале одна, а затем и вторая группы отделились, уйдя к месту ночной засады, то уже оставшиеся на бесконечной ленте дороги бойцы Шахмедзянова стали казаться кучкой самоубийц, двигающихся к неизбежной гибели. Солнце скатилось за горизонт, но всё ещё цеплялось своим ободом за вершину хребта. Темнело.
— Увеличить интервал-дистанцию, — скомандовал идущий первым Ермолов, когда впереди показались нависающие над дорогой обрывистые кручи, похожие на обвислые речные утесы. Группа, повинуясь его команде, растянулась ещё сильнее. Взгляд старшины медленно скользил по верхотуре круч, задерживаясь на темнеющих скоплениях молодых деревьев и стараясь в уже сгустившихся сумерках увидеть или скорее даже предвидеть — предугадать скрывающуюся опасность. Замыкающий колонну рядовой Алданов вышел из-за поворота, и вот уже вся группа оказалась за чертой перекрестка. Ермолов облегчённо вздохнул. Самый опасный участок остался позади.