Черновая работа
Шрифт:
— Отставить. Всё. Я сказал, уходим, — жестко отрезал Шахмедзянов, давая понять, что разговор окончен. Николай плюнул и спорить больше не стал.
Группа медленно доползла к окраине леса. Идти вперед на открытую местность, даже не досмотрев следов отступившего противника, Ермолов не мог и показав остальной группе «оставаться на месте» со своей тройкой свернул влево. Как он и предполагал, основная часть следов уходила вверх к дороге, но что это? Внимательно присмотревшись, Николай заметил, что два следа ведут в обратную сторону. Они отделялись в зарослях орешника и уходили в овраг. «Кто это и зачем они возвращаются? Да и вообще, откуда здесь в такую рань могла взяться банда? Не значит ли это, что неподалёку база? Может, есть смысл пойти по этим следам, тихо, аккуратно разведать одной троечкой, а уже потом подтянуть всю группу и ударить?! Стопроцентно там база. Недаром
Недовольный лейтенант поджидал их у кромки деревьев.
— Какого хрена поперлись?! — чуть ли не проорал он, глядя на приближающийся головняк. — Я же сказал, никуда не сворачиваем.
— Тропу смотрел, — спокойно возразил ему старшина. — Пара человек ушли обратным ходом, возможно, есть смысл пройти по их следам. Здесь выползать чревато по любому, видишь, что впереди? Голое поле…
— Я сказал вперёд, значит вперед, — грубо перебил Ермолова закусивший удила лейтенант. Спорить было бессмысленно.
«Плевать, вылезем на засаду, так вылезем, надо было только тебя, командор, в головняк поставить»! — мысленно выругался Николай и решительно двинулся вверх по склону. Вслед за ним на опушку стала выходить растянувшаяся на несколько десятков метров группа. Ермолов шёл медленно, пристально вглядываясь в контуры выступающих из леса кустов, густо усыпавших находившуюся от него слева южную окраину опушки. Противник не мог не оставить заслона, весь боевой опыт Ермолова даже не говорил, а кричал об этом. Николай отчётливо представил ждущую впереди засаду и лишь устало качнул головой. Стоит только всей группе вытянуться на поляну, их встретит поток летящих пуль. Но Николай был до странности спокоен, с обречённой уверенностью в неизбежном, приближаясь к возвышающейся впереди дорожной насыпи.
Показавшееся за срезом дороги бородатое лицо не вызвало у Николая удивления. Нечто подобное, но в ещё худшем варианте, он и ожидал.
— Ложись! — крикнул он, и почти автоматически приняв единственно правильное решение, стал уходить вправо, одновременно забирая вверх по склону, ближе к дороге. Продолжая бежать, старшина оглянулся: группа рассыпалась в разные стороны, шедшие сзади откатывались за спасительную стену леса. На поляне оставались только часть центра группы и головная тройка. Раздались выстрелы. Пулемётная очередь, выбивая фонтаны земли, потянулась к бегущим. Вначале упавший на спасительную землю Рогозов теперь поднялся и, пригнувшись, бежал в сторону небольшого, поросшего кустарником, бугра.
— Перекатом! — заорал на него Ермолов, совершенно забыв, что с висящим за плечами рейдовым рюкзаком этого сделать практически невозможно. Пули засвистели над головами пытающихся найти укрытие бойцов. Ушедший из-под обстрела Ермолов на ходу просчитал варианты: было бы выгоднее, да и безопаснее уйти еще правее, незаметно перейти дорогу и осторожно выйти противнику в тыл, но сколько времени на это уйдет? Двадцать минут? Полчаса? Этого времени у него не было. Не было даже лишнего мгновения, за которое противник мог успеть пристреляться, и тогда потери стали бы неизбежны. Он и сейчас уже не был уверен, что в группе все целы. Николай выскочил на обочину дороги в тот момент, когда к беспрестанно бьющему пулемёту присоединилось сразу несколько автоматов. Противник, явно не ожидавший его появления и чувствовавший себя в относительной безопасности, стрелял почти не прячась, кто стоя, кто с колена. Пулеметчик, установив пулемет на лежавший у дороги ствол дерева, бил длинными очередями. «Аллах акбар», пронёсшееся над лесом, донеслось до ушей Николая и потонуло в грохоте его автомата. Ближайший к Николаю бандит взмахнул руками и опрокинулся навзничь. «Чехи», не ожидавшие столь стремительного выхода в свой фланг, на мгновение растерялись, что дало возможность Ермолову сделать ещё один прицельный выстрел. Затем бандиты попадали на землю и стали щемиться, как тараканы, бегущие от настигающего их каблука. Ермолов успел дать ещё одну длинную очередь, прежде чем над его плечом прошелестели пули и, срубая ветви кустарника, что рос за его спиной, полетели дальше. Ермолов рухнул на дорогу, и тут же вокруг него забились фонтанчики разрываемой пулями земли. Стреляли почти в упор — метров с тридцати. Стреляли «чехи», сидевшие через дорогу. Извиваясь, словно змея, и уползая назад под спасительный полог леса, Николай увидел фонтаны земли, оставляемые пулями, прилетающими слева. Прижатые им «чехи» развернулись и перенесли весь огонь на свой левый фланг. Шуп, пум, бум, шлеп, фить, по асфальту, по ветвям, по камням словно крупные капли дождя зашлепают, цокают, шуршат пули, словами не передать. Уф, — как ушат холодной воды на разгорячённое тело, дрожи нет, а дух захватывает, всё, всё задом, задом за обочину. Магазин, выпавший из разгрузки, так и остался лежать на бетоне. Ермолов перевёл дух и, вытащив из разгрузки эФку, выдернул кольцо и отправил её через дорогу. Совсем рядом разорвался вражеский ВОГ, вслед за ним зло ухнула, разбрасывая по сторонам осколки, граната, брошенная Николаем. Краем уха старшина уловил звуки разгорающегося боя. Разведчики пришли в себя и начали ответную стрельбу. Всё это происходило стремительно, захватив в круговорот времени лишь считанные секунды.
Мысль о том, что отсюда он уже не сможет контролировать «чехов», стреляющих по группе, появилась у Николая сразу, как только над ним просвистела первая очередь. Он понял, что противник, засевший напротив, не позволит ему этого сделать. Значит, надлежало рискнуть и перейти дорогу. Приняв это решение, Ермолов достал из кармашка разгрузки вторую гранату и, вытащив чеку, бросил её в сторону засевших в кустарнике бандитов. Раздался взрыв. Едва звук этого взрыва достиг ушей, как Николай поднялся и рванул через асфальт. Последние метры он преодолел в стремительном прыжке. Словно вратарь, бросающийся за мечом в нижний правый угол, он влетел в яму обочины и, разбрасывая всем телом сырую липкую грязь, облегченно перевёл дух. Запоздалые пули, выпущенные противником и не принесшие ни малейшего вреда его здоровью, сбили над его головой несколько веток. Ермолов грязной пятерней провел по лицу, пытаясь нанести на него хоть какую-то маскировку. Затем, опершись спиной о рюкзак, приподнялся и почти не целясь, дал две короткие очереди по противнику. Ему удалось вновь прижать бандитов, и со стороны своих стрельба значительно усилилась. Несколько ВОГов, выпущенных уже разведчиками, перелетев дорогу, взорвались за обочиной. Вновь оживились «чехи», сидевшие поблизости от Николая. Сразу пять автоматов повели огонь в его сторону, но выпущенные ими пули по большей части или застревали в стволах деревьев, или проносились высоко над головой.
«Чёрт, мне бы сейчас совсем не помешал какой-нибудь боец! Вдвоём можно было бы выбить сидящего напротив противника и выйти в тыл засевшим на дороге». В том, что это у него получится, Николай не сомневался. На каком-то зверином уровне он чувствовал страх расползающийся от сидевших неподалёку бандитов. Но рядом никого, способного поддержать атаку, не было. Можно было бросить в сторону противника ещё одну гранату и под её прикрытием преодолеть отделяющее от них расстояние, но Николай ясно представил, к чему может привести последствия этого действия, если его зацепит шальная пуля. противник, поняв, что ему ничего не угрожает, перейдет дорогу и окажется прямо над распластавшимися внизу разведчиками. Одному действовать было никак нельзя. Необходимо было, чтобы кто-то пришел к нему на помощь, и он попытался сделать то, на что у него не было времени в самом начале боя.
— Рогоз, ко мне! — крикнул Ермолов, стараясь перекричать грохот выстрелов.
Но услышав крик Николая, сержант лишь сильнее вжался в землю. До леса, в котором можно было укрыться, было не менее десяти шагов простреливаемого пространства. Сил на то, чтобы преодолеть страх, подняться и пробежать это расстояние, у него не было. Вот если бы старшина был рядом, если бы бежать вдвоём, то тогда… Нет, не сейчас. Рогозов облизнул пересохшие губы и, приподнявшись на локте, словно досадуя на самого себя, дал длинную очередь в сторону ведшего беспорядочную стрельбу противника. Покинуть спасательный бугорок не хватало воли. Он снова вжался в землю и вопросительно посмотрел на лежавшего рядом рядового Рогова. Тот еще больше побледнел и отрицательно покачал головой.
Прошло несколько минут. Никто не появился, и Николай понял, что никто не придет. «Лишь бы все были целы»! — пронеслось у него в голове, и он снова сместившись, выстрелил по бандиту, попытавшемуся перебежать дорогу.
Новость о том, что у группы Шахмедзянова произошло боестолкновение, Андрей узнал, придя в столовую на завтрак. Народу в палатке было немного. Сидевший за дальним столом помощник начальника ОРО старший лейтенант Мятин, оторвавшись от поглощения гречневой каши, отвечал на заинтересованные вопросы опоздавших к его первому рассказу разведчиков.
— Да ерунда там, а не боестолкновение, и рассказывать нечего, — Мятин подтянул тарелку с кашей поближе и щедро добавил в неё сгущенки. — Вышли пять «чехов», наши их обстреляли, никого не убили, те постреляли в ответ и смылись. Вот и весь рассказ.
— Макс, живо на ЦБУ, — в дверном проёме показалось лицо капитана Катюшина, исполнявшего обязанности начальника ОРО.
— Да я ещё не пожрал! — Макс недовольно покосился в сторону вошедшего.
— Потом пожрёшь.
— Так что случилось? — Мятин вылез из-за стола и медленно направился к выходу. Его ещё не оставила надежда продолжить начатый завтрак.