«Черные кабинеты» История российской перлюстрации. XVIII - начало XX века
Шрифт:
В 1866 году регулярно читались письма некоего А. Ефремова из Петербурга. Например, 7 августа он писал М.Н. Головину в Москву о предполагаемом расширении власти губернаторов в таких словах: «Пройдет столетие, и потомство не поверит, что под управлением добрейшего из царей было проявлено так много деспотизма и своеволия ближайшими к нему администраторами» 1334 .
В конце 1850-х годов, в годы подготовки крестьянской реформы, перлюстрация фиксировала повышенное внимание к этой проблеме. В переписке мощно звучал голос консервативного дворянства, пугавшего верховную власть грядущей катастрофой. Вот лишь некоторые из выписок. М. Позен из Полтавской губернии 8 августа 1858 года сообщал: «Здесь пока нет еще важных беспорядков, но волнение весьма заметно <…> Сомнительно, чтобы порядок удержался, если не будут употреблены самые энергичные меры к обузданию своеволия крестьян». С. Мосолов из Борисполя 23 сентября 1858 года: «Здешний край наполовину уже в бунте: послушания нет, работы едва идут… скоро свершится желаемое правительством восстание». Дмитрий Поливанов из Владимира-на-Клязьме своей сестре 22 августа 1860 года: «Народ явно не желает повиноваться дворянству! <…> Все мы пойдем
1334
ГАРФ. Ф. 109. Оп. 3а. Д. 133. Л. 2–2 об.
1335
Абакумов О.Ю. «Самая непроницаемая тайна». С. 18.
Одной из тем конца 1850-х – начала 1860-х годов, отслеживаемых чиновниками «черных кабинетов», была деятельность А.И. Герцена и отношение к нему в российском обществе. Кстати, заметим, что распоряжение Николая I в июне 1848 года «немедленно возвратить Герцена на родину» появилось в результате перлюстрации письма С.Я. Львова-Львицкого (двоюродный брат Герцена, знаменитый фотограф) из Парижа А.В. Поленову. В письме была фраза: «Мне горько, но становится еще грустнее, когда увижу Герцена, который опять прикатил сюда, вероятно привлеченный революцией…» 1336 . С этого момента личность Герцена многие годы неизменно отслеживалась секретными службами, в том числе и путем перлюстрации. В конце 1850-х – начале 1860-х годов значительная часть писем была благожелательна по отношению к Герцену. Приветствовался обличительный характер его изданий: «Один только “Колокол” звучит правдою, не взирая ни на какое лицо», «Где только существуют искандеровские издания, там мало верят в святость и непогрешимость жителей Зимнего дворца». Отмечалось распространение его изданий в России, его влияние на молодежь: «Яд Герцена вторгся в здешнюю семинарию».
1336
Муравцева Э.В. III Отделение и А.И. Герцен. С. 283.
Вместе с тем сердце самого высокопоставленного читателя этих выписок не могли не радовать такие высказывания: «Это какой-то пьяный террорист, Марат в пальто, в котором слепое озлобление на помещичью власть заглушило и разум, и совесть», «Он кричит из-за морей в нашу благоустроенную Россию: крови! крови! и дурни… становятся в ряды недовольных, потому только, что Искандеру так угодно было», «…подлец Искандер, ругает наше правительство… взывает к топору, потому что сам… живет в безопасности за морем, а не скажет, а как же делать-то лучше. <…> всякий благомыслящий человек должен видеть в нем врага своего Отечества, может быть даже низкого наемщика англичан, одним словом, человека, который по ненависти или по найму желает возмутить свою родину». Естественно, что на некоторых из подобных писем имеются пометки Александра II: «Весьма благонамеренное письмо», «Хорошо, если бы побольше так думали!» 1337
1337
Абакумов О.Ю. «Самая непроницаемая тайна». С. 17.
В последующие десятилетия перлюстрировалась корреспонденция М.Е. Салтыкова-Щедрина и Л.Н. Толстого. Например, 7 января 1883 года на выписке из письма известного врача и общественного деятеля Н.А. Белоголового Салтыкову-Щедрину была сделана надпись: «Белоголовый – весьма подозрительная личность». В сентябре 1895 года А.Д. Фомин отправил директору ДП Н.Н. Сабурову подлинник письма лютерано-армянского пастора А. Амирханьянца Л.Н. Толстому 1338 . При Николае II, как вспоминал вице-директор и директор ДП А.Т. Васильев, «в течение некоторого времени все письма Льва Толстого вскрывались и фотографировались цензором, а некоторые из его посланий, в которых Толстой выражал свои антивоенные взгляды, были представлены на рассмотрение Императору» 1339 .
1338
ГАРФ. Ф. 102. Оп. 65. Д. 1. Л. 29; Д. 1168. Л. 203.
1339
Васильев А.Т. Охрана: русская секретная полиция // «Охранка»: Воспоминания руководителей охранных отделений. Т. 2. С. 386.
Не забывали в «черных кабинетах» и о возвратившихся в Центральную Россию после 1856 года декабристах, особенно о тех из них, кто сохранял общественную активность. В 1868 году была сделана пространная выписка из письма М.И. Муравьева-Апостола от 20 ноября племяннику М.И. Бибикову в Москву. Матвей Иванович писал:
Из всего, что происходит, я вывожу одно заключение – что никакое благоразумное правительство не должно и не может существовать без оппозиции, которая бы заставляла его оглядываться на всяком шагу… и мешала бы ему действовать на авось. Правда без полной гласности не может существовать правильной оппозиции, а между тем у нас даже в дальнем Иркутске ссылают в Минусинск даже бледную тень оппозиции, а что всего больнее: находятся люди, которые оправдывают произвол подобной ссылки. Наши убеждения так шатки у большей части людей, это какая-то безалаберная смесь общества дикого с либерализмом 1340 .
1340
ГАРФ. Ф. 109. Оп. 3а. Д. 139. Л. 1–1 об.
Иногда из писем
1341
Там же. Д. 120. Л. 1–6.
У нас мировые суды идут очень плохо, благодаря лицам, которым новорожденное прекрасное дитя попало в руки, а жаль; дурные няньки на первых же порах искалечат здорового и славного ребенка! Уставы хороши, но исполнители куда как плохи, и своего назначения положительно не понимают! <…> Адвокатура тоже сильно хромает: старые доки, поверенные при новых порядках никуда не годятся, а молодые – ничего не понимают и думают выезжать только на эффектах и пустых словоизвержениях. Одним словом, машина идет пока очень плохо и не дает ожидаемых результатов, на которые все с таким упованием рассчитывали. Нет сомнения, что позже будет хорошо, но тем, кому пришлось пережевывать судебную реформу – плохо, очень плохо!!! 1342
1342
ГАРФ. Ф. 109. Оп. 3а. Д. 231. Л. 1–1 об.
30 января неизвестный отправил письмо на французском языке из Рязани в Петербург бывшему рязанскому гражданскому губернатору в 1860–1866 годах П.Д. Стремоухову. Здесь он весьма резко отзывался о ситуации в Рязани, называя ее разбойничьим притоном. Председателя окружного суда Коробьина автор обвинял в том, что во время ужина при исполнении гимна «Боже, Царя храни!» тот не встал. Н. Есипов 1 июня 1870 года описывал К.Ф. Головину, будущему известному писателю, а тогда чиновнику II Отделения Собственной Е.И.В. канцелярии, ситуацию в Курске: «Если бы ты мог постигнуть в какую я попал ужасную трущобу и если бы мог оценить, что за редкий негодяй теперешний мой прокурор Головин, то ты от души пожалел бы меня! Он позволяет себе всевозможные невежества… Если бы ты знал все мерзости, какие он делал прежним товарищам, которых Министерство уволило…». К письму имеется приписка: «Сведения из Курска. Прокурор Окружного суда так невежественно обращается со своими подчиненными, что они находятся в постоянном опасении за свою будущность» 1343 . 9 февраля 1876 года император распорядился сообщить графу К.И. Палену выписку из письма председателю окружного суда в Саратове В.Р. Завадскому, находившемуся в Петербурге. Жена Завадского сообщала мужу о назначении в Саратов прокурором Булгакова, который, по ее словам, «скандальничал в Екатеринбурге» и о котором «его тамбовские сослуживцы вспоминают… с ужасом» 1344 .
1343
Там же. Д. 227. Л. 1–4 об.; Д. 244. Л. 1–2.
1344
Там же. Д. 262. Л. 1. В.Р. Завадский (1840–1910) – известный судебный деятель, в 1873–1879 годах – председатель Окружного суда в Саратове, с 1900 года был сенатором.
Тщательно просматривались письма представителей русского национализма и панславизма. Характерна выписка из письма того же В. Скрипицына 15 марта 1866 года графу Н.Н. Муравьеву-Амурскому:
После рапорта Валуева [П.А. Валуев – министр внутренних дел в 1861–1868 годах] о положении остзейских крестьян и инструкции тамошним цензорам он просто гадок. О Головнине [А.В. Головнин – министр народного просвещения с 1861 года по 14 апреля 1866-го] уже и говорить нечего. Когда Бог избавит Россию от этих срамных деятелей?! Спасибо Каткову [М.Н. Катков – редактор-издатель газеты «Московские ведомости» в 1863–1887 годах], что он обличает затеи немцев. Но жаль, что не помнят в России по недостатку русского элемента, не только в Литве в 1812 году приняли французов радушно, но и в Курляндии. У нас один Катков вступился за честь русского народа. <…> мы сами себя не уважаем, отчего и министры нас не уважают, и Европа нас презирает. Провозглашенный Николаем Павловичем принцип наш: Православие, Самодержавие, Народность – не должны оставаться мертвою буквою 1345 .
1345
Там же. Д. 109. Л. 1–2.
Духом славянофильства и формулы «царю – власть, народу – мнение» было проникнуто письмо из Петербурга, посланное 12 августа 1866 года Владимиром Ивановичем Ламанским своему брату Евгению в Париж. Будущий известнейший историк и уже преподаватель Санкт-Петербургского университета писал председателю Государственного банка:
Следовало бы постепенно… закрыть Дерптский университет. <…> Я уверен, первая Русская Дума или Собор это сделают [фраза отчеркнута]. Немцы, французы, англичане сильны верою в духовную мощь своего народа. <…> Вера в свои силы нисколько не одно и то же с патриотическим самохвальством, так сказать казенным. <…> У нас, Евгений, многие продолжают на тебя надеяться [фраза отчеркнута]. Все хорошо понимают, что улучшение финансов должно стоять на первом месте. Главная мне кажется беда наша в том, что наша литература [два слова отчеркнуты], наши попечения, наши помыслы и идеалы – слишком дворянские. Мы слишком мало делаем для других классов, и именно самых производительных 1346 .
1346
Там же. Л. 6–7 об.