Чёрные крылья зиккурата

Ветер Морвейн

— Мне уже помогли, — он сверкнул глазами в сторону Рианы, и та заледенела, ошарашенная такой откровенностью. — Принеси нам завтрак и горячего молока. Всё ещё не могу прийти в себя после этой прогулки по горам, — признался Цебитар.

Мальчишка исчез, а вернулся уже с подносом, на котором стояли фрукты и согревающий напиток, лежали хлебные лепёшки и свежее масло.

Маркус нехотя стал выбираться из горячей воды.

— Должен признаться, — сказал он, заматываясь в белую простынь и морщась каждый раз,

когда та прикасалась к недавней ране или синяку, — мне не понравилось драться с тобой.

Кривая улыбка скользнула по лицу валькирии.

— Так и должно быть, — она выбралась следом и огляделась в поисках одежды, которая успела исчезнуть. Маркус протянул ей другую простыню, а увидев, что Риана не знает, что с ней делать, подошёл ближе.

— Вот так, — он помог закрепить подобие тоги на плече, — иногда я задаюсь вопросом — что более неудобно: мода римлян или та, которую привезли с собой даэвы? Но в этих штуках, по крайней мере, удобно отдыхать.

Риана улыбнулась уже мягче.

— У нас тоже любили одеяния из цельного куска ткани. Только обматывали их по-другому… сложней.

— Надо будет как-нибудь посмотреть на тебя в таком, — Маркус подмигнул и раньше, чем Риана успела ответить, повёл рукой, приглашая её к скамье, на которой расположился поднос.

Однако поесть они толком так и не успели — не прошло и четверти часа, как в купальню снова ворвался слуга.

— Простите, мой господин! — выпалил он силясь отдышаться.

Маркус поморщился.

— Что ещё?

— Императрица требует вас к себе.

Маркус нахмурился.

— Не рановато ли для развлечений? — пробормотал он. — Солнце ещё полуденный экватор не пересекло.

— Простите, господин… — продолжил мальчишка-гонец, — мне сказали это срочно. Она ждёт вас прямо сейчас.

— Кто тебя послал?

— Императрица… И… патриций Сант.

Глава 26. Божественные

Это был редкий случай, когда Маркус не поехал верхом, а взял экипаж — слишком устал и слишком не хотел проталкиваться сквозь толпы горожан, спешащих по своим делам.

Риану он с собой не позвал — присутствие валькирии могло только усложнить и без того непростой разговор. К тому же он хорошо запомнил слова девушки о том, какую Цебитар выполняет роль при императрице.

Патриция и самого не радовало его положение, но наткнуться, возвращаясь, на полный презрения взгляд Рианы, он не хотел вдвойне.

«Неужели ты сама никогда не уступала?» — думал Маркус со злостью, пока кони несли карету по узким улочкам. Патриций равнодушно рассматривал толпы людей, многие из которых претендовали на то, чтобы зваться аристократами. Даже самые влиятельные из них казались ему всего лишь выскочками.

Их было мало, потомков расы, высадившейся на берег Италийского полуострова шесть сотен

лет назад. С каждым поколением их кровь становилась всё более жидкой, но всё же им удавалось сохранять власть. Временами Маркус спрашивал себя — что было бы, не приди они сюда? И какой была жизнь до них?

Теперь, когда ему довелось приоткрыть завесу тайны, укрывшую собой историю погибшего народа, Маркус вовсе не был уверен, что Ойкумена победила в этой войне.

«Столько достижений… А если мы и взяли у них хоть что-то, то разве что способ устройства терм».

От этой мысли Маркуса накрыло тоской, но он постарался отогнать её от себя.

Карета уже подъезжала ко дворцу, и патриций заставил себя сосредоточиться на том, что ожидает внутри.

Знакомые ряды легионеров стояли по обеим сторонам от входной двери.

Маркус кивком поздоровался с теми, кого знал. Задержался взглядом на рыжеволосом патриции, стоявшем у входа во внутренний покой.

Антарио — так звали этого аристократа — кивнул в ответ.

— Их величества не в настроении? — спросил Маркус, приблизившись настолько, чтобы никто другой не слышал разговор.

— Не более чем всегда. С утра никого не казнили — так что у тебя все шансы стать первым.

Маркус поёжился. Шутки у Антарио были гвардейские и порой трудно было понять, сколько в них правды.

— Тогда пожелай мне удачи, — только и сказал он и направился к позолоченным дверям.

— Помощь Фортуны не нужна тому, у кого за плечом Плутон, — услышал Маркус за спиной, но уже не обернулся.

В приёмной устроились Сант и Кэнсорин. Оба сидели на изысканных скамьях, потягивая вино, и поймав на себе насмешливый взгляд Тавио, Маркус снова замедлил ход.

— Уже вернулся? — спросил он, глядя на Кэнсорина. Присутствие четвёртого патриция беспокоило его. Если за вызовом стояла какая-то интрига, то вряд ли Сант смог бы придумать её сам.

— Пока что да, — Тавио подхватил со стола вафельную трубочку и отправил в рот, — в Галии, похоже, выдастся холодная зима. Так что я, пожалуй, погреюсь во дворце.

Маркус перевёл взгляд на Санта.

— Я тоже решил, что в столице зимой веселей, — заметил тот.

— А где Клемента? С ней всё хорошо?

Дариус махнул рукой.

— Она еле дождалась возвращения. Сказала, что больше не проведёт со мной ни дня. Я плохо влияю на цвет её лица.

Маркус вскинул бровь, но продолжать расспросы не стал.

— Мне сказали, ты прислал за мной гонца?

Сант поднял руки в защитном жесте.

— Всего лишь выполнил поручение Божественных! Понятия не имею, что им от тебя нужно.

Одарив его напоследок мрачным взглядом, Цебитар направился к последней паре дверей. Туда, в будуар императрицы, не имел доступ почти никто — только он и ещё пара самых приближённых людей.