Черные начала. Том 8
Шрифт:
— Вы слишком…
— Я говорю то, что вижу. Не стоит удивляться, что вы встречаете такую же реакцию в свою сторону от людей.
— Мне жаль, — слегка склонила она голову.
— Вряд ли. Вы здесь из-за детей, не так ли? Своих не бросаем, туда-сюда, убедиться, что с ними всё в порядке. А меня вы переносите лишь потому, что так надо. Я же вижу это.
Плюс силы в том, что ты всегда можешь говорить так, как думаешь, не оглядываясь на других. Никто на тебя за твою честность не наедет, никто не попытается к тебе докопаться. Всем придётся услышать правду, пусть и неприятную,
— И всё же спасибо, что позаботились о них, — вновь слегка поклонилась женщина, из-за чего её грудь заманчиво колыхнулась. — Могу ли я попросить их оставить у меня? Им будет лучше со своими, чем…
— Чем с человеком, я понял. Но они останутся здесь, рядом со мной. Не беспокойтесь, я собираюсь вернуть их родителям.
— Что ж… — пожала она плечами. — Я не имею права вам что-то возразить, так как вы несёте ответственность за тех, кого подобрали в пустыне
Вот именно.
А ещё мне было бы обидно, что я тут жопу рву, спасаю малышню, слежу за ними, а потом у меня их отбирают и типа такие: свободен. Не уж, раз я взялся, то доведу это до конца, плюс мне причитается за спасение детей, о чём я тоже, естественно не забыл.
Естественно, возразить ей было нечего, да и котята не то чтобы прямо-таки горели желанием вернуться к своим родичам обратно. Да, им было интересно, им льстило внимание женщин, которые украдкой поглядывали на детей, но я не видел, чтобы они хотели вернуться в своё общество. А значит пусть сидят со мной.
Искать теперь караваны по всей пустыне я не собирался, а потому решил воспользоваться помощью этого племени. Со слов Газзенесса, племена так или иначе пересекались, непотном образом всегда примерно представляя, где находится другое племя. И нередко они собирались в одном месте, чтобы обменяться товарами, устроить гладиаторские бои, утащить себе в племя новую кровь или отдать замуж кого-нибудь из своих.
Короче, идеальное место, чтобы навести справки о той злобной плоской суке, которая пользовалась монетами из далёких от этих земель империй.
Глава каравана, такой матёрый кошак с завидной и явно не для красоты саблей не горел желанием тащить меня на сходку племён, которая должна была произойти совсем недавно, однако отказать мне тоже не мог. Во-первых, я спас детей их народа, а во-вторых, я седьмой уровень.
Хорошо быть сильным.
Короче. Делать ему было нечего и их кочующее племя выдвинулось уже с нами.
Я бы хотел сказать, что это было какое-то особенное путешествие, однако в реальности оно ничем от перехода того каравана, что сгинул в песках, не отличалось. Повозки друг за другом просто шли через пустыню, стараясь придерживаться гребней караванов под постоянной охраной воинов-рабов, которые кружили по округе, прокладывая маршрут дальше.
Детям явно стало повеселее, так как теперь они бесились вместе с другими детьми. Казалось бы, Зу-Зу должно было стать полегче, однако хрен там — чудо-животное теперь привлекало детей со всей округи, которые спешили потрогать его мягкий мех, а если очень повезёт, ещё и прокатиться на нём.
Женщины на это смотрели с улыбкой, перешёптываясь между собой — они были рады за своих чад, что были счастливы помучить бедного Зу-Зу. Да и на моих котят смотрели они с улыбкой, а некоторые и с заботой. Эта забота проявлялась не только во взглядах: на ужин, да и на обед с завтраком нам всегда что-нибудь приносили. Иногда это была мерзкая несъедобная дрянь, иногда действительно вкусные блюда.
Думаю, потеряй дети родителей, без матери они бы не остались. Я даже думаю, что у женщин-кошек материнские инстинкты развиты куда больше, чем у людей. В конце концов, суровые условия, и здесь очень важно сберечь потомство, на которое уходит немало ресурсов.
Правда на меня они смотрели с совершенно другими чувствами.
— Просто ты мужчина. И ты не человек-кошка, — сказала Люнь.
— Типа любая женщина с ребёнком — любящая мать, а мужик с ребёнком — грязный педофил?
— Ну почему грязный? Он может мыться.
— Ха-ха, Люнь.
— Да ладно тебе, — улыбнулась она. — Неужели тебя волнует то, что о тебе они думают?
— Нет, но всё равно неприятно. Осадочек остаётся.
— Как в первый раз, серьёзно, — погладила она меня по голове, глядя на то, как Зу-Зу завалился на бок, словно помер, нагло игнорируя детей, а те с криками обступили его внушительную тушу и начали её толкать, пытаясь поставить его обратно на лапки.
— Я же сказал, что не обиделся.
— У ти какой серьёзный, — схватила она меня за щёки со смехом. — Серьёзный Юнксу, очень серьёзный.
Собственно, мне не на что было жаловаться. Меня не трогали, кормили, везли, за детьми помогали присматривать. А взгляды… взгляды будут всегда, тут Люнь права. Просто неприятно, когда в тебе видят хрен знает кого, когда ты даже рядом с их представлением не стоял.
Так понемногу, потихоньку мы и ехали всё дальше и дальше куда-то вглубь пустыни, где, как казалось на первый взгляд, не было ничего кроме безжизненного песка. Но это на первый взгляд, (да и я знал, что там что-то да есть), но когда одним днём мы пересекли, казалось, самый высокий бархан, который я видел в пустыне, за ним открылась долина.
— Приехали… — пробормотал я, глядя на открывшийся вид.
Я говорил, что тут ничего красивого нет? Вот, теперь есть, и от него было сложно отвести взгляд.
Продолговатая большая долина, земля которой представляла из себя что-то типа джунглей где-нибудь на Гавайях, раскинулась между огромными барханами посреди пустыни. Я даже не представлял, откуда здесь, посреди пустыни, могли взяться семена растений, чтобы всё это выросло, но тем не менее, теперь это был большой райский сад в центре пустыни. Не те джунгли Шаммо, конечно, но для пустыне вполне себе прилично.
И в центре этой долины раскинулось огромное озеро, не чета тому оазису, что я видел до этого. Большое голубое, словно кусочек неба, озеро, сверкающее в лучах солнца.
Детвора подняла радостный шум, увидев уже знакомые места. Но что касается меня, я уже высматривал другие племена кошатников. Сразу и не заметишь, но приглядишься и видишь среди деревьев то тут, то там палатки, сани с домиками, шатры. На фоне долины их было не так уж и много, однако я насчитал как минимум четыре больших группы.