Черные орхидеи
Шрифт:
– На самом деле я просто пытаюсь узнать тебя лучше, Мейка.
Ален повернулся к ней лицом, и они замерли друг напротив друга.
– Спроси. Я отвечу. – Она перестала улыбаться, вглядываясь своими огромными глазами в ореховые глаза стоящего напротив мужчины.
– Чего ты боишься? – тихо спросил Ален, сделав шаг ближе.
– Больше всего на свете?
– Да.
– Смерти.
Ален поморщился и побледнел.
– Знаешь, однажды на задании меня подстрелили. Я был мертв целых три минуты. Пуля попала в грудь, в сантиметре от сердца, я потерял много крови.
Рука Алена коснулась груди, показывая, где была пуля. В глазах Мейки вспыхнул страх,
– Я чувствовал, как жизнь вытекает из меня, было жутко холодно, как при лихорадке. Мой друг и напарник Эрик зажимал рану на моей груди, пытаясь остановить кровь, при этом он говорил по мобильному с врачом «скорой помощи», они были уже на подходе. К тому времени, как «скорая» подъехала к месту происшествия, я перестал чувствовать свое тело и рану в груди. Меня окружила тьма, а потом я увидел свет, но это был не тот свет, что «в конце тоннеля». Я видел свет, подобный туманности в космосе, миллиарды световых частиц, они переливались разными цветами, кружили вокруг меня, танцуя. Я чувствовал, что движение их слаженное, словно их контролировал коллективный разум. Что они бесконечны, неугасаемы, вечны.
Светлые брови Мейки разгладились, страх в глазах пропал. Она слушала Алена так, будто он рассказывал чудесную сказку на ночь. Теперь он держал обе ее руки в своих ладонях, и ее ледяные пальчики постепенно согревались.
– Тогда я понял, что покинул свое тело. А когда я оказался в этом разноцветном тумане из звезд, мне показалось, что я вернулся домой. Такого ощущения родства я не испытывал ни к кому на всей Земле, даже к родной матери, Мейка. Знаешь, этот туман, он… говорил со мной. Он сказал, что мое время еще не пришло. Позволил увидеть мое тело на асфальте, моего расстроенного друга, уверенного, что мне конец, врачей, которые пытались спасти меня. И я понял, что хочу вернуться в свое тело, что в моей жизни случится нечто важное и что я не имею права это пропустить. Я испытывал невероятнейшее спокойствие, ведь теперь я знал, что там, за чертой смертной тени, меня будет ждать он, мой Бог, мой дом. Наша сущность… или душа… – называй, как тебе нравится, – продолжает жить, и после смерти у нас есть возможность вернуться. Понимаешь?
– Ты говоришь о реинкарнации? – тихо спросила Мейка.
– Да, наверное, – кивнул он.
– Я люблю звезды, – мечтательно улыбнулась она, и пухлые губы ее приоткрылись, завладев вниманием Алена.
– Я бы хотел посмотреть с тобой на звезды. После того случая я немного увлекся астрономией, и даже знаю некоторые созвездия и названия звезд в них.
– У тебя есть любимое?
– Да. Это созвездие Северной короны.
– Назови звезды, – игриво попросила она.
– Проверяешь на честность? – ухмыльнулся Ален, поддавшись игре.
– Ага!
– Чтож, это Гемма, Насакан, Мирида. Остальные звезды имеют лишь шифр, их я не запомнил, признаюсь! Теперь расскажи о своем любимом созвездии, – подмигнул он.
– Лебедь. Назвать его звезды? – с надеждой спросила Мейка.
– Давай, – охотно кивнул он и приобнял девушку за плечи. Будто не заметив, Мейка стала перечислять:
– Денеб – самая яркая звезда, Альбирео – двойная. Я не буду все называть, но скажу, почему именно мне нравится именно это созвездие. Во-первых, потому, что там есть «16 Лебедя» – тройная система с двумя похожими на Солнце звездами и планетой. В 1999 году к системе было отправлено радиопослание жителей Земли внеземным цивилизациям. Во-вторых, в этом созвездии есть туманность «Ведьмина метла», мне просто нравится название. А еще, «Лебедь Х-1» – один из кандидатов в черные дыры и Северный угольный мешок.
– Никогда не интересовался «угольным мешком», – признался Ален.
– Это очень разряженное газопылевое облако, оно самое темное, его легко заметить. Ученые считают, что такие туманности являются областью формирования звезд.
– Да, сразу видно, что ты действительно увлекаешься астрономией! – с уважением поклонился Ален.
Напряжение между ними спало, Мейке показалось, что она знает Алена всю свою жизнь.
– Да! А ты не верил?! – по-детски спросила Мейка, и Ален рассмеялся.
Оставив девушку у ворот ее дома, с коробкой печенного в руках, Ален не поцеловал ее, а ведь она так ждала! Садясь в машину, он весело улыбался, его карие глаза в сумерках напоминали горький шоколад.
Увлеченная воспоминаниями об Алене, Мейка совершенно забыла о всех страхах. Приняв душ, она сидела на постели, скрестив ноги по-турецки, и расчесывала влажные волосы. На губах ее блуждала мечтательная улыбка, она верила, что Алену понравилось гулять с ней и он снова пригласит ее на свидание. Пытаясь представить, как он поцелует ее в губы, она неудержимо краснела и не могла перестать улыбаться. Когда зазвонил мобильный, она была уверена, что это Ален хочет пожелать спокойной ночи.
– Хэй, Мейк? – послышался в трубке голос Лекса. – В общем, я возвращаюсь в Савойю. Мама остается у своей сестры Мишу.
– Здорово, что ты возвращаешься, – смущенно улыбнулась девушка, почувствовал укол совести: ведь она ждала звонка Алена, совершенно забыв о Лексе!
– Ага. Как ты там? Чем занималась весь день?
Мейка впервые замялась и не захотела рассказать Лексу правду, хотя между ними никогда не было секретов.
– Объедалась пирожными, – застенчиво улыбнулась она, надеясь, что Лекс не спросит, откуда взялись пирожные и где именно она ими объедалась.
– Не налегай на сладкое, конфетка. Растолстеешь, – ухмыльнулся парень. – Я соскучился, Мейк. Ты не представляешь, как же я по тебе соскучился!
– Я тоже, Лекс, – искренне ответила она, не осознавая, что они говорят о разных видах тоски.
***
Мейка спит. Сквозь сон она чувствует, как кто-то гладит ее по голове. Движения теплой руки осторожные, ласковые, заботливые. Передавать любовь в касаниях – так умела только мама. Мейка понимает, что спит и, вспоминая образ мамы, пытается притянуть ее в свой сон, но Мартина ускользает…
Проваливаясь в более глубокие слои сна, она видит другой сон – уже знакомое черное озеро, в котором, как в зеркале, отражается звездное небо. Она стоит в центре, прямо на поверхности воды, и навстречу ей ступает само небо. Она не знает, кто он, но уже придумала ему имя – Звездный принц. Он протягивает к ней руку, и она протягивает в ответ. На этот раз Мейка ощущает нечто похожее на кожу, но ее рука все равно проваливается в пустоту и, тем не менее, она чувствует, что он ее «держит».
Принц тянет ее вперед, и она идет по гладкой поверхности воды вслед за ним. Отчего-то ей холодно, зябко… Ах… снова пижама расстегнута, и одеяло на полу… Слабые пальцы сонной девушки застегивают пуговички, ей кажется, что она слышит, как урчит кошка – очень большая кошка. Наверное, кто-то гладит ее шелковую шерстку, и кошка мурлычет от удовольствия. Однажды ей снилось, что на кровати рядом с ней лежит пантера и щекочет ее длинными усами. Может, это она мурлычет?