Черные розы для снайпера
Шрифт:
Ева взяла за руку мальчика, Далила – девочку, женщины медленно пошли к загородке.
– Уезжаешь? – спросила Далила.
– Вот полы помою в доме и поеду, – кивнула Ева.
– Я могу сама помыть.
– Я не спешу. Есть еще пара часов. Мне все кажется, что я им очень нужна, что я не имею права проводить время где-то вдали от них, понимаешь?
– Да, наверное, понимаю. Приемные матери более подвержены неврозам и синдрому неоправданных ожиданий, чем настоящие. Так и должно быть.
– А когда я с ними, мне кажется, что им никто не нужен!
– Тебе
– Как будто это мои собственные дети, да?!
– Нет, не заводись, у тебя выражение покоя и удовлетворения.
– Бака уша, – мальчик показал рукой на убежавшего пса.
– Ушла наша собака, кто же вас будет охранять? – подкинула его Ева и прижала крепко к себе. Мальчик посмотрел очень серьезно в близкие глаза и вдруг похлопал Еву по щекам грязными ладошками.
– Муся! – объявил он. – Кеша, Иля пиидут. Папа!
– Это что-то новенькое, – покосилась Ева на Далилу.
– Не поддавайся, это Кешка-провокатор. Я слышала, как он спрашивал детей, не хотят ли они вдобавок к трем мамам хотя бы одного папу.
В субботу в полдень Соня Талисманова прогуливалась по Арбату. Прогулку в таком месте Соня приравнивала к посещению музея или оперы, поэтому она шла по брусчатке, цокая тонкими каблучками, платье на ней было вечернее – длинный узкий чулок темно-красного цвета с откровенным вырезом. Вырез причинял Соне беспокойство, она иногда трогала его рукой, чтобы убедиться, что грудь надежно закрыта. Через сорок минут прогулки Соня сдалась. Ей надоело смотреть вниз, отслеживая опасности для тонких каблуков, она сошла с брусчатки на тротуар у ресторана «Прага» и призывно осмотрелась. Дверца шикарной машины рядом с ней открылась, показалась узкая женская нога в туфле на каблуке. Задумавшись, Соня смотрела на туфлю интенсивного синего цвета и даже приоткрыла рот, когда длинный носок вдруг постучал по тротуару.
– Закрой рот и садись. – Полина наклонилась в машине, чтобы Соня разглядела ее. – Смотреть на тебя нет никаких сил.
Соня неуверенно оглянулась и вспомнила, что Карпелов строго-настрого запретил ей садиться в машины к незнакомым мужчинам. Она обошла иномарку, заглядывая в окна. Полина была одна.
– Не смотри, никто тебя не просит на меня смотреть, – пробормотала Соня, дойдя до выставленной ноги.
– На тебя невозможно не смотреть, понимаешь. Ты – как рукомойник на крыле самолета.
Тихо щелкнув, открылась задняя дверца. И Соня села в машину.
– Очень выразительный образ, – сказала она повернувшейся к ней с переднего сиденья Полине. – Ты тоже, знаешь, иногда задом себя неправильно ведешь! В толпе на улице, когда люди на работу едут, твоя… задница болтается, как сломанная юла!
– Есть такой казус, – согласилась Полина, – это профессиональная проблема. Но ты-то, ты! Куда собралась в полдень в
– Я гуляю! – гордо сообщила Соня, успокоилась и осмотрелась.
– Слушай, – Полина на минуту задумалась, – ты видела, как на тебя смотрят мужики на улице?
– Конечно, – соврала Соня.
– И как ты думаешь, почему они так смотрят?
– Потому что я хрупкая, но сексуальная!
– Знаешь что, давай я тебе покажу, что такое сексуальная Сонечка Талисманова. Сейчас ты, как призрак оперы. Фильм ужасов при солнечном свете. Итак. Пункт первый. С таким цветом кожи не надевай днем красное или черное. Только пастельные цвета. Носи шляпу с полями, чтобы лицо не краснело от солнца. У меня сейчас есть пара свободных часов, я хочу уделить их тебе.
– Почему это? – опешила Соня.
– Потому что ты мне мешаешь, понимаешь. Ты мне мешаешь на занятиях. Ты меня раздражаешь, и все моя концентрация идет насмарку. За два часа я сделаю из тебя конфетку, и никакие занятия тебе больше не понадобятся. Ты глазки не закатывай, пунктом первым у нас будет одежда и макияж. Пошли.
– Я не крашусь, – сопротивлялась Сонечка, – я почти не крашусь, мне не идет, у меня образ маленькой девочки, я накрашенная выгляжу, как эта, как ее?.. Куда ты меня тащишь?
Полина молча заперла машину, вытащила Соню и взяла ее за руку повыше локтя.
– Здесь рядом мое агентство. Для начала сделаем лицо и волосы. Пошли, не топчись, и ходить ты не умеешь. Ноги разгибай в колене!
– Далеко это твое агентство? – Соне приходилось высоко задирать вверх голову, чтобы видеть лицо Полины.
– Десять минут. На лекцию хватит. Скажи, все эти несчастные случаи, которые происходят с мужиками при тебе, ты их заранее обыгрываешь?
– Я все говорила на занятиях, я сейчас не хочу про это!
– Ты делаешь это специально?
– Нет!
– Отлично. Тогда твоя проблема в том, что ты все время находишься в недоумении, понимаешь?
– Я знаю, что я в недоумении, но уже начинаю привыкать. – Соне приходилось делать два шага на один – Полины.
– Слушай. Объясняю. Давай представим, что ты идешь по улице и выбираешь мужика сама. Разговариваешь с ним, гуляешь, а в какой-то момент думаешь, почему бы ему, например, не упасть с лестницы.
– Я ничего не понимаю, я так не думаю! Ты очень быстро идешь, я не успеваю, брось мою руку, мы и так, наверное, со стороны как два клоуна!
Полина останавливается, отпускает руку Сони, вздыхает и смотрит на маленькую растерянную женщину почти ласково.
– Включись и слушай, что я говорю. Просто представь, ну!
– А если он… Этот, которого я выбрала, если он подавится чем-нибудь или на него кирпич упадет еще до того, как я подумаю про лестницу?
– А если нет? Я просто хочу сказать, что, как только ты научишься управлять своими способностями, ты сможешь их контролировать!
– Я тогда смогу всех мужчин ронять, или еще чего-нибудь с ними случится, в том месте и тогда, когда это мне будет нужно? – Соня заинтересовалась.