Чёрные Розы
Шрифт:
— А что случилось? — Отвечаю и теряюсь.
— Ничего, просто я рада, что у меня теперь есть подруга.
«Или нечто большее», — подсказывает мне внутренний голос, но я велю ему замолчать. Ничего пока не ясно, ничто ещё не решено. Может, это наваждение пройдёт за один день, а может, придётся помучиться чуть дольше — у меня ведь есть Сашка.
Поле семинара мы вместе, едва не за ручку, идём в студенческую столовую. Там всегда очередь. Я покорно беру поднос и становлюсь на раздачу, Вика — за мной. Сморю по сторонам, никого
— Давно ты в городе? — спрашиваю её, а сама в глаза ей смотрю, отчего она не выдерживает и опускает свой взгляд.
— Месяц, может больше, — говорит. — Мы переехали, когда отцу тут дали новую работу.
— А друзья по старому институту? Ты по ним скучаешь?
— Да, но меня не спрашивали, сказали: кому какая разница до твоих друзей. — Она поднимает глаза и смотрит на меня. — А ты?
— Я родилась тут, отец нас бросил, когда я в школу пошла. Я его почти не помню. Поверь, он был тем ещё уродом! Я даже рада, что они с матерью разошлись, хотя она до сих пор общается с ним по скайпу.
— А как же ты? — Вика прикасается к моей руке, она всё время касается моего тела. С этим надо что-то делать — может, перчатки носить защитные. А то я так очень быстро стану розовой. Если уже не стала. Борюсь со своими мыслями, подавляю себя… Хотя кого я обманываю? Я давно уже иду у них на поводу.
— А что я? — отвечаю. — Судя по всему, я никогда не была ему нужна. Я не входила в его планы. В его планы входило просто весело провести с мамкой время, а потом родилась я.
— Грустно. — Вика опускает глаза. — Сложно поверить, что такая красотка, как ты, может кому-то казаться ненужной.
Мы подходим к раздаче.
— Что вам? — спрашивает продавщица.
— Мне на гарнир гречку, и-и-и… — запинаюсь я. — А что у вас есть?
— Бефстроганов, мясо, курица, рыба, сосиска…
Не даю ей закончить.
— С сосиской. — Сейчас мне очень нужна сосиска. — И чай.
— Мне — то же самое, — повторяет Вика.
Мы садимся с ней за столик у окна, я смотрю на сосиску, на неё вся надежда, потом смотрю на Вику и понимаю, что надежды уже не осталось. Я уже по уши втрескалась в это самое милое создание на всём белом свете. Не знаю, что со мной не так, но я, даже если захочу, не смогу оттолкнуть её или повысить на неё голос. Я больше не могу сопротивляться. Кладу сосиску в рот и думаю о Викуле. Походит дежурная эсэмэска от Сашки. Бегло просматриваю — любит, ну кто бы сомневался… Снова смотрю на Вику.
— Твой парень? — спрашивает она.
— Ага, — отвечаю я.
— Покажешь фотку?
Довольно грубо с её стороны просить показать фотку парня — мы так-то едва знакомы. Но я же не могу сопротивляться.
— Да, конечно. — Открываю его страничку ВКонтакте и даю ей полистать фотки.
— Прикольный, — улыбается Вика. Как же мило она улыбается! — А вот вы вместе. Вы что, на лыжах были?
— Стоп, дальше не смотри, — говорю
Глава 3
— Поняла, поняла, — улыбается Вика. — Вы такая красивая пара! — Она смотрит на меня и продолжает: — Юлька, ты идеал, ты просто совершенство! Ты красивее всех в группе, я не шучу. Умница, отличница, парень у тебя красавчик! А ещё ты такая милая и добрая! Мне раньше казалось, что таких не бывает. — Она берёт мою руку и прижимает её к себе. Я даже не знаю, что делать.
«Только бы не влюбиться! Только бы не влюбиться!»
— Не хочешь в кино сходить? — предлагаю я. — Там сегодня какой-то фильм выходит.
— Давай, — соглашается она.
Снова смотрю на сосиску. Эх, Сашка, на кого ты меня покинул?
Я не доедаю гречку, и мы покидаем кафешку. Всю дорогу она мне что-то рассказывает. Про себя, про родню свою из деревни… про отца. А я слушаю и слова не могу вставить — нет, не потому что она не даёт мне сказать, просто мне её трёп идеально ложится на душу, мне даже говорить не хочется. Как же приятно слушать, как она так увлечённо и подробно рассказывает мне обо всём! А я иду рядом, как под гипнозом. Хочу её за руку взять. Хочу прикасаться к ней. Мучительно хочу этого.
— Сфоткаемся? — предлагаю я ей.
— Давай, — соглашается она.
Мы прижимаемся друг к другу и корчим забавные рожицы. Я достаю свой телефон и делаю селфи, потом ещё одно, потом мы обе делаем губки уточкой и снова селфи. Я расправляю волосы, поправляю локон, упавший на лицо Вики. Я смотрю на неё, она — на меня; фоткаемся.
— Ну как тебе? — Я показываю ей фотку.
— Супер! — говорит она. — Скинешь мне?
— Сейчас. — Снова навожу на нас телефон, но на этот раз нежно целую её в щёчку.
«Я поцеловала её! Поцеловала!» — радуется моё сердце, но не думает о последствиях. Как бы не пришлось потом плакать. У меня уже были неудачные отношения, после которых я не могла прийти в себя, пока не встретила Сашку.
— Прости, — смущаюсь я, стирая с её щеки помаду. Её кожа такая чистая, и вся она такая естественная на фоне меня, напомаженной и наштукатуренной. Мне кажется, мы дико подходим друг другу. Мы разные и в то же время одинаковые: высокие, стройные, горячие.
— Да ничего.
«Ах, ничего?!» — Я перестаю стирать с её щеки помаду.
— Мне кажется, тебе идёт этот цвет, не находишь? — Делаю снимок, показываю ей.
— Не знаю, я не очень люблю краситься. — Она пожимает плечами.
«Она — мой идеал».
— Давай посмотрим. — Я старательно наношу на губы толстый слой помады и нежно целую её в то же самое место. Она не сопротивляется, просто ждёт, чем всё закончится.
— Смотри, — говорю я и снова фоткаю нас. На фото я такая самоуверенная, а она стоит рядом, смущённая, с отпечатком моих губ на щеке.