Чёрные Розы

Карелин Андрей Дмитриевич

— А чего это вы тут в темноте сидите? — Мама включает в комнате лампу. Я жмурюсь от яркого света.

— Мы занимались, — оправдываюсь я. — Вику перевели из другого института, и она немного отстала от программы.

— Ага, понятно. И ты как отличница вызывалась ей помогать, правильно?

— Да, конечно… — Я не успеваю договорить, как меня перебивает Викуля:

— Ваша Юлечка, такая умница, помогает мне, город показала, а ещё мы в кино ходили, и она мне педикюр сделала. — Она тянет ножку и показывает мамке.

— Молодец,

Юлечка! — качает головой мамка. — А я уже столько времени прошу мне педикюр сделать. Но, понятное дело, друзья-то дороже, чем родная мать, — смеётся она.

— Хорошо, сделаю… — отвечаю я. К счастью, никто и не заметил, в каком я замешательстве. Спокойно выдыхаю.

— Хватит тут сидеть, глаза портить, — говорит мамка. — Я тортик купила, идём за стол, чай пить.

— Идём. — Я протягиваю Викуле руку.

— Спасибо, но мне уже домой пора, — резко засобиралась она.

— Ну, начинается: как только я пришла, так сразу и пора, — возмущается мать.

— На завтра много учить надо…

— Что, даже кружечку со мной не выпьете?

— Ну давай, оставайся, — уговариваю я её.

— Ладно, посидим ещё пятнадцать минут, и я пойду, — соглашается Вика.

— Я провожу тебя, — говорю.

— Не надо, мне здесь недалеко.

— Да нет, за мной Сашка должен заехать, — говорю. — Может, он и тебя домой закинет, если на машине будет.

— А, если так, то да, — соглашается Вика.

Я пишу Сашке эсэмэску: «Заезжай за мной через полчаса», и мы идём пить чай. Через пять секунд приходит эсэмэска: «Понял». Он у меня такой понятливый!

Жду эсэмэс от Сашки о том, что он подъехал, и смотрю на часы в телефоне. Вика тоже в своём кому-то что-то пишет.

— Ну что, вы так и будете молчать? — пытается разговорить нас мамка.

— Да нет, мы просто устали, домашка была сложной, — несу я, как обычно, какую-то околесицу.

— Если устала, то посиди дома, куда на ночь глядя? — Она смотрит на меня.

— Ну, ма-ам, ко мне же Сашка должен приехать, мы ж почти неделю не виделись.

— Пару дней назад он был у нас дома, когда меня не было.

— Откуда ты знаешь? — Краснею я.

— Ты думаешь, я не знаю, когда он приходит и чем вы тут занимаетесь?

«Так, дома больше этим не заниматься», — ставлю пометку в своём воображаемом ежедневнике.

— Да приходите, что уж там! — машет рукой мамка. — Типа я ничего не понимаю. Как будто сама такой не была.

Думаю только об одном: лишь бы мамка не догадалась, чем мы тут с Викой занимались. Не хочу, чтоб меня спалили. Я ещё не готова «камин аут» делать.

— Сейчас вернусь… я на пару минут. — Встаю из-за стола и захожу в ванную. Смотрю на себя в зеркало, беру щётку, намазываю на неё толстый слой зубной пасты и чищу зубы. Я всегда чищу их дважды — утром и вечером, а ещё после еды, и перед выходом на улицу. Зубки должны быть всегда идеальными, тем более мне сегодня целоваться. Думаю про Сашку, а представляю Вику.

Всё

равно не могу поверить, что я лесбиянка. Я читала что-то такое: мол все девушки испытывают симпатию друг к другу, и иногда это выливается в нечто большее, но не все же из них лесби. Некоторые просто экспериментируют. Но это не про меня, я влюбилась, влюбилась по уши, как никогда ещё не любила. Сравниваю эти чувства с чувством к Сашке. Тогда это было нечто приятное, как тёплый душ, который обволакивает тебя со всех сторон и согревает. И так не хочется из-под него выходить! А сейчас это водопад, из которого мне одной ни за что не выбраться. Если я целую ей ноги, когда она не смотрит, что будет, если она мне прикажет их целовать? Даже подумать страшно! Я уже целиком и полностью в её власти.

Выхожу из ванной и возвращаюсь на кухню.

— Ну что, уже пора? — улыбается мне Вика.

— Не знаю, Сашка не отписался.

— Окей. — Она рассказывает мамке какую-то историю. А я сижу и просто слушаю; мне нравится её голосок и её манера говорить, и больше мне ничего не надо, только сидеть и слушать её, а ещё любоваться ею, касаться её тела. Господи, какая же она идеальная! Мне срочно нужны таблетки от идеализации.

Меня приводит в чувство звонок на телефон.

— Я уже внизу. Ты скоро? — говорит Сашка.

— Сейчас, сейчас, только спущусь. — Смотрю на мамку. — Всё мы идём, — говорю.

— Когда вернёшься.

— Как всегда, под утро, не жди меня, — улыбаюсь я.

— Под утро? Когда это ты под утро возвращалась? — говорит мне мамка вслед.

Мы с Викой выходим в коридор и бегло начинаем собираться. Я несколько секунд кручусь пред зеркалом, опять что-то подрисовываю. Она тоже смотрит на себя, но ничего не делает — так, локон поправила, и всё, просто любуется собой. Честно говоря, ей есть чем любоваться.

— Готова? — спрашиваю я её.

— Ага. — И мы выходим за дверь. Вызываю лифт и смотрю на Вику.

— Позволь за тобой поухаживать, — произношу я фразу, непонятно как родившуюся в моей голове.

Поправляю воротничок, шапку, волосы. А она просто стоит и не шевелится, внимательно так на меня смотрит.

— Мне уже можно идти, мамочка? — спрашивает Вика.

— Да, — как раз лифт приехал.

Мы заходим в лифт, а я волнуюсь. Рядом с ней я почему-то постоянно волнуюсь.

— Он тебе понравится, — говорю я.

— Кто он? — переспрашивает Вика и тут же поправляется: — Ой, прости, твой парень. Что-то я перезанималась сегодня.

— Ничего бывает, — улыбаюсь я, и мы выходим из лифта.

Глава 6

Сашка ждёт меня у подъезда с огромным букетом белых роз. И почему он решил, что они мне нравятся?

— Приветик! — говорю ему и улыбаюсь, показывая зубки (не зря я так старательно их отбеливала). — Познакомься: это Вика. Вика, это Саша.

— Очень приятно! — говорит она.