Чёрные Розы
Шрифт:
«Привет, Алевтина! — пишу. — Это твоё настоящее имя?»
«Конечно, нет, — отвечает та. — А Юля — твоё настоящее».
«Моё, да».
«Быстро сотри свой коммент из группы, пока никто не видел».
«К чему такая секретность?» — не понимаю я.
«У вас небольшой городок, твои фотки выставят на каком — то сайте, типа «лесбиянки нашего города». Тебе оно надо?»
Удаляю свой коммент и возвращаюсь к беседе.
«Что мне посоветуешь? — пишу я. — Есть парень, и я люблю его. А тут познакомилась с девушкой, и она мне жутко нравится — так жутко,
«О-о-о, у меня для тебя плохая новость: скоро у тебя не будет парня. Извини, что расстроила. А она, эта девушка, знает, как ты к ней относишься?»
«Нет… но, думаю, догадывается… хотя нет. Мы познакомились только что».
«Где она сейчас?»
«Сидит рядом со мной, конспект мой читает».
«Вот это ты красоточка! Смотрю твои фотки… Ну и угораздило же тебя!»
«В смысле?»
«В прямом… Мой совет: будь собой. Попробуешь это подавлять — будет хуже, будешь несчастна. Сумеешь правильно всё разрулить — будешь по-настоящему счастлива… Удачки тебе, Юлечка!»
«Спасибо!»
«Если это твои настоящие фотки, респект тебе: ты просто лапочка! Какая красивая! Повезёт же твоей избраннице».
Смайлик. Снова смотрю на Вику. Советы из интернета не сильно помогли. Эсэмэс от Сашки: «Люблю, не могу»… и пошлость. С каких это пор он пошлости мне писать начал? Раньше забавляло, теперь уже раздражает. Так и хочется написать в ответ: «Себя трахни». Снова смотрю на Вику. Сидит, занимается, старается, умничка.
«Ну что, я в туалет», — печально вздыхаю. Только я решила, что окончательно избавилась от «женского сперматоксикоза», так вот тебе «новый источник интоксикации».
— Сейчас, — говорю я и выхожу из комнаты. В квартире темно, и паркет скрипит. Я иду как можно тише, прислушиваюсь, чувствую себя чужой в свой собственной квартире. Что-то меня пугает, я давно заметила, как чувство влюблённости в чём-то сродни страху: точно так же, как я боюсь чего-нибудь страшного, я боюсь признаться объекту любви в своих чувствах.
Захожу в туалет, стягиваю трусы и колготки, сажусь на унитаз. Начинаю подыскивать в телефоне подходящую порнуху. Нет, мне это сейчас не нужно. Осторожно прикасаюсь сама к себе, к своим «лепесточкам». Они очень живо реагируют на мои прикосновения, и волна наслаждение сразу прокатывается по всему телу от кончиков волос до кончиков пальцев. Перед глазами я вижу Вику. В моих грёзах она становится передо мной на колени и нежно целует мою «киску», проникая туда кончиком язычка. Оттягивает губами кожицу «лепесточка», и я кончаю. Я кончаю просто от осознания того, что она у меня сосёт.
Стук в дверь обламывает мой кайф.
— Юлька, ты там? — звучит голос Вики.
— Да, да, — испуганно отвечаю, хотя чего мне бояться? Надела трусики и вышла.
Я выхожу, она стоит под дверью и ждёт меня.
— Что? — спрашиваю я.
— Хотела у тебя воды попросить…
— На кухне есть чайник. — Вижу, как она мёрзнет, и от того возбуждаюсь ещё сильнее.
«Трахни меня уже, не могу больше ждать», — думаю я.
Ставлю чай и возвращаюсь
— Спасибо, так хорошо! — шепчет она. А я продолжаю.
Щёлкнул чайник, встаю, иду на кухню и делаю нам чай. Возвращаюсь и снова сажусь рядом с ней. Подглядываю, что она читает в конспектах, а сама глажу ей по спине.
— Мне ещё никто такого массажа не делал, — говорит она.
— Я оканчивала курсы массажистов, — вру в ответ. Какие курсы? Ничего я не заканчивала. Просто иногда делала массаж маме и бабушке.
Заботливо помогаю ей перевернуть страничку конспекта — только для того, чтобы невзначай задеть рукой её грудь. У меня внизу живота уже всё горит, и я не знаю, как потушить этот пожар.
Я прикасаюсь к её ноге и чувствую приятное покалывание в паху, которое течёт прямо от сердца. Теперь понятно, что испытывает Сашка, когда гладит мои ножки. Но массаж ног — это довольно интимная вещь, я же не могу предложить его девушке. Так что же делать?
Я сижу неподвижно, и моя рука вроде как случайно лежит на её стопе, но я хочу её сжать, помять, поцеловать. Я снова хочу сосать, но это какое-то другое желание. Не такое, как раньше сейчас-то я уже уверенно возьму в рот всё, что она захочет туда положить.
«Эврика!» — хватаю её за руку и делаю вид, что осматриваю её ногти.
— Ты маникюр сама делала? — спрашиваю я.
— Нет, конечно, в салоне, — улыбается Вика. — А что?
— А педикюр тоже в салоне делаешь?
— Признаться, давно не делала.
«Нетрудно догадаться, при твоём-то отношении к косметике».
— А я сама себе его делаю… ну и иногда подругам. Не хочешь, пока ты у меня… — Чёрт, слова не лезут из горла, я дико волнуюсь!
— Ой, спасибо, я и так слишком тебя напрягаю.
— Да ничего страшного, — отмахиваюсь. — Покажи, что там у тебя.
Вика немного стеснительно оглядывается по сторонам. А после снимает носочки, и протягивает мне ножки. Я с видом эксперта держу их в своих руках. Неужели это то, о чём я мечтала, едва удерживаюсь от желания их расцеловать? Красивые стройные ножки, длинные пальцы, большие ровные ногти.
— Уголки немного подпилить и вскрыть лаком, — говорю я, а сама не хочу выпускать их из своих рук.
Приношу из ванны тазик и быстро делаю соляную ванночку.
— Опускай ноги, — говорю и сама ставлю их в воду. Вика внимательно на всё это смотрит.
— Может, пересядешь в кресло, — предлагаю я.
— Ага, — кивает она.
Включаю ей что-то смешное на ноутбуке, какой-то камеди клаб, их сейчас полно разных. А сама достаю свои инструменты, ножнички, пилочки щипчики.
— Всё дезинфицировано, как салоне, — говорю я.
— Я и не сомневаюсь, — отвечает Вика, попивая чаёк.
Беру её левую ногу и мну её в своих руках. Как же это приятно! Жалко, целовать нельзя. Ах если бы у Сашки были такие же ножки я бы их сутками целовала! Это вам не какой-то мерзкий член сосать, это реальное произведение искусства.