Чёрные сердца

Андрижески Дж. С.

Голос помедлил.

Я нахмурилась, пытаясь разобрать их дерьмовый английский, да ещё и с акцентом.

— Мы знать, что это ваш дядя, да? Чарльз? — сказал голос в динамике. — Для нас он Счастливчик. Счастливчик Люцифер или мистер Люцифер. Вот так он называть себя для нас.

Я нахмурилась, но лишь ждала.

Когда я не пошевелилась и не заговорила, голос продолжил.

— Мы видеть люди Счастливчика… люди Чарльза… приблизиться к вам на тех скалах. Мы беспокоиться. Нам это не нравиться. Мы думать,

Счастливчик добраться до вас и ваш муж прежде, чем вы добраться под землю, к вашим вампирским друзьям. Это заставлять нас делать решение, да? Мы думать, что лучше вытащить вас оттуда, от Чарльз. Мы решить, что мы забрать вас в безопасность, пока Счастливчик не сделать это…

— Блэк, — рявкнула я. — Блэка вы тоже оттуда вытащили?

Воцарилось молчание.

В этот момент моё сердце остановилось.

— Нет, миссис Блэк, — сказал голос. — Нет, я жаль говорить, мы не смочь делать это. Мы смогли взять вас, так что нам пришлось довольны этим…

— Но вы знаете, где он? — спросила я. — Блэк. Вы знаете, захватил ли его Чарльз?

Молчание затянулось ещё дольше.

Я ничего не слышала, ничего не чувствовала благодаря ошейнику, но у меня сложилось отчётливое впечатление, что на другом конце линии происходят какие-то дебаты.

Когда это затянулось ещё на несколько секунд, моё терпение закончилось.

— Он у Чарльза? Или нет? — я заговорила громче, и злость окрасила мой голос. — Бл*дь, да просто скажите мне. Если у вас есть какие-то средства наблюдения за тем, что там происходит, да ещё и так вблизи, вы должны знать, забрали ли они Блэка…

— Он был у Чарльза, да.

— Был? — я прикусила губу так сильно, что ощутила вкус крови. — Чарльз… Счастливчик… захватил Блэка? — когда голос не ответил, я заговорила на повышенных тонах. — То есть, Блэк уже не у него? Вы это хотите мне сказать?

Никто мне не ответил.

Опять-таки, я недолго сумела выносить молчание.

— Ау?! — рявкнула я. — Он у Чарльза или нет?

И вновь они не ответили.

Я собиралась опять заорать, но тут наконец-то донёсся голос из динамика.

— Думаю, об этом нам стоит поговорить лично, миссис Блэк, — сказал он. — То есть, лицо к лицу. Мы встретимся и обсудим это и другое. Да?

Я ощутила резкий прилив ярости, настолько сильный, что прикусила губу, чтобы сохранять молчание.

Я мало что могла сказать.

Я хотела получить ответы.

Никто в этой камере не собирался их предоставлять.

Если избить их, это тоже ничего мне не даст.

Мне надо добраться до тех засранцев на другом конце линии, кем бы они ни были.

Я должна с ними поговорить.

Прикусив губу так же сильно, как и прежде, я проигнорировала боль и подошла к мужчине с золотым медальоном и льдисто-голубыми глазами. Я выставила перед собой запястья, увидев, что он вытаскивает наручники из кармана своего кожаного жилета.

— Ладно, — произнесла я, холодно глядя ему в глаза. — Тогда ведите.

Глава 17

Не в том месте

Парень с медальоном и его отряд головорезов отвели меня наверх.

Два пролёта вверх, затем за угол до обшарпанного служебного лифта с помятыми дверьми.

Мужчина с льдисто-голубыми глазами и зловещей ухмылкой направил меня внутрь витиеватым жестом ладони и запястья.

Изнутри кабина лифта, что странно, была почти роскошной… пусть и в какой-то потрёпанной манере.

Красные бархатные обои покрывали дальнюю стену, золотистые детали сочетались с чистым, но явно старым золотистым ковром. Поручень был медным и немного поцарапанным, но отполированным. Замысловатая рама вокруг зеркала на задней стене была излишне пафосной, почти безвкусной, но явно дорогой. Я даже задавалась вопросом, не было ли это настоящим золотом либо позолотой.

Я уже поняла, что мы находились в каком-то огромном, скорее всего, старом здании.

Я всё сильнее и сильнее сомневалась, что оно располагалось в Соединённых Штатах.

До этого в данной догадке я опиралась на логику, акценты речи, одежду.

Теперь, когда мы покинули тюремный блок, доказательства этого стали ещё более очевидными. Тут старинная картина. Там статуя. Странная потрёпанность во всём, хоть пространство было огромным, а само здание — явно каким-то историческим.

Всё выглядело как минимум слегка устаревшим, даже с явными «современными» штрихами.

Судя по лицам, чертам и одежде на картинах, по людям вокруг меня, по акцентам, несложно было предположить, что это Европа… скорее всего, Восточная Европа… скорее всего, Россия.

Стиль одежды на картинах в особенности обладал флёром Романовых, и я видела кириллическую надпись под одним из бюстов, мимо которого мы проходили.

Как и лифт, всё выглядело одновременно потрёпанным и дорогим, словно это место некогда было роскошным, затем его когда-то растащили и забросили на годы, а теперь оно заново наполнялось артефактами — может, с целью восстановить былой лоск царственности.

Я не так много времени провела в этой части света, но я уловила атмосферу, то ли от старых фильмов про Холодную войну, то ли от того, как Блэк описывал Москву (и эти описания не были очень лестными).

Москва на самом деле была не во вкусе Блэка.

Ему нравились современные, новые вещи.

Ему нравилось солнце.

Ему не нравились холода.

Он практически ненавидел парадный лоск аристократии и любую чрезмерную показуху того, что он называл «уродливым старым дерьмом, которое покупается только для того, чтобы притвориться, будто у тебя есть настоящий вкус».

И это правда — как бы я ни песочила Блэка за его расточительность, он на самом деле не был склонен к излишней демонстрации богатства. Большая часть его денег уходила на дорогую, первоклассную недвижимость и военные игрушки. В обеих этих областях, не говоря уж о еде, он определённо был снобом, но он не из тех, кто жил в окружении бесценного антиквариата или украшал жильё золотом и бриллиантами; да он даже не покупал особенно огромное жилье, учитывая, что он мог бы позволить. Он жил в великолепном пентхаусе в одном из самых дорогих районов одного из самых дорогих городов мира, да… но если бы захотел, он мог бы жить в особняке, полном слуг, в том же городе, и в не менее дорогом районе.