Черные шляпы
Шрифт:
— Не буду спорить, — согласился Йель, потягивая виски. — Но мое мнение таково: мистер Холидэй, здесь сидящий, имеет бездонные запасы качественной выпивки. Зачем же ему мои услуги? На самом деле, это я заинтересован в сделке с мистером Холидэем… чтобы перекупить эти запасы.
— Мистер Йель… — начал Бэт.
— Мистер Холидэй занимается розничной продажей, — с нажимом продолжал Йель, — а я — нет. Я оптом поставляю продукт таким
Джонни шумно дышал.
— У нас… сходная точка зрения, — ответил Бэт. — Мы намерены в более-менее ближайшем времени покупать у вас пиво.
— Мы можем сделать это, — сказал Йель, кивая.
— Что же касается крепких напитков, мы также обещаем начать бизнес с вами на исключительных условиях, когда запасы мистера Холидэя иссякнут.
Йель нахмурился.
— Я так понимаю, что его запасы значительны.
— Сложно сказать. У рынка свои законы. Кроме того, столь осведомленные люди, как вы, мистер Йель, хорошо понимают, насколько неконтролируемыми бывают слухи. По самым наилучшим нашим оценкам, запас… на год или около того.
— Год или около того.
— Тем временем мистер Холидэй будет выплачивать вам десять процентов премиальных со всего своего объема продаж крепких напитков вплоть до тех пор, пока не начнет покупать их у вас.
— Нет.
— Это честное предложение, мистер Йель, — сказал Бэт, запрокинув голову.
— Он продает мне запас. Занимается розничной продажей. А я занимаюсь оптовой.
— Мистер Йель, Джонни не продает свои крепкие напитки оптом кому-либо, он только снабжает ими свое заведение.
— Я расцениваю это как оптовую продажу самому себе, с его стороны. Говоря языком бизнеса, это значит — наступать мне на пятки.
Бэт посмотрел на Уайатта, и тот кивнул. Джонни нахмурился.
— Двадцать процентов, мистер Йель. Ни за что, просто за терпение. Год, может, чуть больше… — сказал Бэт.
— Нет, — ответил Йель, уставившись своими темными глазами на Джонни. — Вы можете говорить сами за себя? Вы ведь не ребенок, черт подери! Ради Христа, вы ведь не моложе меня!
Джонни открыл было рот, но Уайатт покачал головой, глядя на своего молодого товарища, и тот не проронил ни слова.
— Двадцать пять процентов, мистер Йель. И это — помимо закупки у вас пива. Хватит на всех, — сказал Бэт.
— Годовой запас первоклассной выпивки? Я дам вам за него пять тысяч. Первое предложение, оно же последнее, Холидэй. Принимайте его, или… — начал Йель.
— Не принимайте, — сказал Уайатт.
— О, вы тоже вступили в беседу, дедушка?! — фыркнул Йель, приподняв темную бровь.
— Мы пришли, чтобы обсудить бизнес, — отчеканил Уайатт. — А не для того, чтобы нас ограбили.
Йель долго смотрел на Уайатта, секунд тридцать, продлившихся целую вечность.
— Мне надо позвонить, — сказал Йель, отпив виски из своей чайной чашки.
— Чудесно, — проронил Уайатт.
Йель отодвинул стул, встал и быстро пошел к двери между баром и краем танцпола.
— Я-то думал, что Йель — это верхушка пирамиды в Бруклине, — сказал Бэт Уайатту.
Уайатт едва заметно пожал плечами.
— Ну, он мог решить с кем-то посоветоваться. Не думаю, что с матерью, женой или священником.
Разгоряченный Джонни потряс головой.
— Двадцать пять процентов? Грабеж на большой дороге!
— Возможно, цена того, чтобы остаться в бизнесе, — напомнил ему Уайатт.
Джаз-банд играл «Хорошенькая девушка — как музыка», когда к ним вразвалку подошел Капоне. Он что, навеселе?
Эл опустил на стол свою пухлую ладонь.
— Прошу простить меня за невежливость. Думаю, я потерял голову от красоты юной леди. Я не спрашивал у вас, не хотите ли вы чего-нибудь из бара?
— Ты спрашивал, — ответил Уайатт. — Не хотим.
— Никто? Ничего? Босс звонит домой… а ты, милая?
Капоне наклонился через сидящего Джонни, едва не коснувшись лицом Дикси.
— Нет, — сказал Джонни, — и отодвинься. Капоне искоса посмотрел на Дикси, а потом на Джонни.
— Почему бы тебе не позволить ей ответить самой? Эти дамы ведь получили право голосовать, если не знаешь. Она могла бы думать и своей головой.
— Мистер Капоне, полагаю, вы нужны в баре, — сказал Уайатт.
Капоне проигнорировал его слова, наклонившись еще сильнее. Его толстые губы оказались в считаных дюймах от лица Дикси, едва не касаясь ее.
— Милая, я влюбился, едва увидел, как ты вышла из этой двери. Я хотел сказать тебе, что у тебя очень хорошая попка… и я говорю это в качестве комплимента.
Джонни рванулся из кабинета, выталкивая Капоне. Здоровяк, кажется, немного шатался.
— Она со мной, — сказал Джонни, — извинись!
— Какого хрена?
— Извинись и убирайся, пока не получил.
Капоне, с его бычьей шеей, разразился хохотом и вскинул руки, веселясь, но опустил их, уже скрючив пальцы.
— От кого я получу, черт подери, от тебя, мразь?
Прямой левой жестко отбросил Джонни на угол стены кабинета. Капоне замахнулся своим огромным кулаком, когда правая рука Джонни нырнула в левый рукав, и в слабом свете сверкнуло что-то сияющее. В воздухе блеснуло лезвие ножа, быстро, раз-два-три.
Аль Капоне отшатнулся назад, его выпученные глаза еще больше расширились от удивления, боли и ярости.