Чёрные земли

Булавин Иван

Первый выпад шериф отразил, клинок наткнулся на невидимый щит, выбил тучу искр, но шериф только отлетел на несколько метров в сторону и покатился по траве. Удивление эльфа стало ещё более явным. Болд вскочил, хотя видно было, что создание щита отняло у него уйму сил, скоро наш последний маг просто свалится. Но, как оказалось, у Болда были кое-какие козыри в рукаве. Едва встав на ноги, он немедленно бросил в эльфа несколько заклинаний. Я в этом плохо разбираюсь, но выглядели они, как яркие синие линии, что срывались с его пальцев и ударяли в эльфа. Толку было ноль, но магический щит великана несколько раз мигнул, что наводило на мысль, что и у него силы не бесконечные.

Эльфу

надоела эта игра, он, убрав саблю, выставил вперёд раскрытую ладонь и слегка двинул её вперёд, отчего шериф, пролетев по воздуху метров десять, кубарем вкатился в пролом в стене. Но и это был ещё не конец. Болд встал, его шатало, по голове стекала кровь, не удивлюсь, что и половина костей сломана. Но он пока держался на морально-волевых.

Спас его Гловер, который, в отличие от нас, не глазел на поединок и не палил в эльфа, растрачивая последние патроны, а лежал и смотрел в небо. Там он и увидел спасение. Собрав все силы, он приподнялся на локтях и заорал:

– Болд!!! Беги!!!

Видел ли шериф, что там в небе, и почему следует непременно бежать, но среагировал моментально. Просто отпрыгнул назад и спрятался за целым участком стены. Успели спрятаться и другие защитники, не все, но большинство спрыгнули вниз, чтобы из прикрыла полноценная стена метровой толщины, а не дощатый бортик.

А потом раздались взрывы. Здесь, в технологиях девятнадцатого века, нет возможности наводить бомбы, снабжая их модулями планирования. Но стоит помнить, что в мире есть магия, которую применяют в самых разных сферах жизни. А человек так устроен, что первым делом развивает новые способы убийства себе подобных. Слышал, что наводку бомбометания с дирижабля осуществляет маг со способностями к телекинезу. Не знаю, как это выглядит, я ни разу не специалист, но сейчас вывалили весь смертоносный груз прямо на эльфа.

Что характерно, не одна большая бомба упала, а россыпь маленьких, условно, на пару-тройку килограммов в тротиловом эквиваленте. И было их немало, взрывы гремели секунд десять, может, и больше, но я к тому времени окончательно оглох и не мог слышать. И это решение было по-своему гениальным, поскольку магические щиты часто бывают многослойными, удар любой силы снимет один щит, а маг укроется за вторым. А так у него нет шанса спастись, поскольку обновление щитов требует времени.

Когда воздух перестал содрогаться, я нашёл в себе силы встать и выйти из укрытия. На том месте, где только что стоял эльф, было множество воронок, вывороченная земля раскидана на много метров вокруг, а тела не было видно, что вселяло надежду на его полную аннигиляцию.

Тем не менее, когда толпа подошла к тому месту, тело нашли, и это было не тело, а всё ещё живой эльф. Вот только боеспособность он потерял. От щитов явно не осталось следа. Балахон разорван в клочья и частично сгорел, открыв худое тело с толстыми костями. Правая кисть отсутствовала, левое бедро распорото, и оттуда ручьём течёт кровь странного фиолетового цвета. Волосы обгорели, открыв крупную голову. Форму ушей я разглядеть так и не смог, поскольку они тоже обгорели и были покрыты кровавой коростой. Глаза не открывались из-за распухших век. Левой рукой он беспорядочно скрёб землю и тихо подвывал, о чём я скорее догадался, чем услышал, со слухом сейчас было плохо.

– И что с ним делать? – спросил я у окружающих, едва расслышав собственные слова.

Рядом стоял Гловер, точнее, не стоял, а висел на плече у Хорта. Он глянул на меня, потом на поверженного эльфа и махнул рукой. Этот жест я однозначно истолковал, как необходимость скорейшего обнуления пациента. Я, собственно, придерживался аналогичной точки зрения. Скорее всего, если сейчас протупить, тварь

быстро регенерирует и начнёт валить нас. Револьвер выскользнул из кобуры, большой палец взвёл курок. Самовзводом стрелять трудно, спуск тугой и прицел сбивается.

Промахнуться с полутора метров невозможно, звук выстрела я едва расслышал, но результат был виден. В голове чудовища появилась кровоточащая дыра. Вот только он, к всеобщему удивлению, не сдох, а только активнее стал сучить всеми тремя конечностями. Щит работает? Вряд ли, просто пуля не пробила череп. Ну, или мозг у него не в голове. Я вздохнул и снова взвёл курок. Трудности нас никогда не пугали. Только после четвёртой пули началась агония, а после пятой он окончательно затих.

Тут приковылял основательно помятый Болд. Если я просто чувствовал себя плохо, то на шерифа было страшно смотреть. Весь залит кровью, лицо опухшее, глаза смотрят в разные стороны. При этом вид у него был решительный, а рука сжимала мясницкий тесак. Ну, да. В таком мире живём, что смерть врага отнюдь не гарантирует тебе полную безопасность. Встав рядом на четвереньки, шериф принялся старательно отпиливать голову эльфа. Старался минуты три, пока не выбился из сил, а шея была перерезана только наполовину. Его сменил Хорт, который положил Гловера на землю, а сам сходил за алебардой. Дюжины размашистых ударов хватило, чтобы отделить голову. А потом останки потащили подальше от стены, забросали деревом, которого вокруг имелось в избытке и подожгли. Не знаю, будет ли он гореть, но постараться нужно. Чем меньше останется от тела, тем меньше вероятность воскрешения.

Отвлёкшись от созерцания процесса кремации, я увидел, как люди переносят убитых, раненых, контуженных и просто травмированных людей. Число таковых приближалось к числу населения посёлка. Тот, кто не получил стрелу от мертвецов и не переломал себе кости при взрыве стены, получил разрыв перепонок от близких взрывов. Местному лекарю сегодня придётся туго.

А ещё я увидел, что на своём законном месте стоит дирижабль, так вовремя явившийся нам на помощь. А в нашу сторону бодро шагает полковник. Настроение у военного было приподнятое, он остановился, внимательно оглядел нас, а потом громким голосом отдал команду грузиться. Мол, мы свою задачу выполнили, теперь следует вернуться в столицу.

Через полчаса я уже сидел в каюте и, морщась от лечебного зелья, пытался отключиться. Это, как ни странно, получилось, сказалась прошлая бессонная ночь и усталость.

Глава двадцатая

По идее, нас должны были встретить, как героев. Не то, чтобы я хотел маршировать на параде, но хоть какие-то почести воздать следовало. Но нет, нас выгрузили на аэродроме в пригороде столицы, показали медикам, сводили в баню, а потом разместили в какой-то пристройке летнего дворца, велев спать до завтра. Может быть, завтра орден повесят, а сегодня наградной отдел уже спит. Значит, и нам нужно спать. А как быть, если выспался ещё в полёте? Летели-то почти десять часов. А потом, когда проснулись, выяснили, что у пилотов есть запас спирта. Короче, во флигеле мы оказались свежими, бодрыми и слегка навеселе.

Нам принесли ужин, а Гловер, воспользовавшись неведением прислуги относительно нашего статуса, попросил принести коньяк, что, хоть и со скрипом, было исполнено. И вот мы, четыре бедных и сильно пьющих рейдера, не просто расслабляемся, а делаем это в королевском дворце, пусть и в самой его заднице.

– Итак, господа, - обратился к нам Гловер. – Предлагаю обсудить наши дальнейшие действия.

С этими словами он поставил стаканы в ряд и разлил коньяк поровну. Над столом повис восхитительный запах. Неужто напиток из королевских подвалов?