Черными нитями
Шрифт:
Д-Арвиль подался вперёд и хитро прищурился.
— Рейн, Анрейк, я хочу, чтобы вы оба стали моими личными практиками. Это не избавляет вас от ежедневной работы, но мои слова теперь должны быть для вас важнее всего: семьи, девиц, личного времени и даже слов главы Инквизиции, — в голосе послышалась угроза.
Личный практик. Это что-то новенькое. Рейн с тревогой посмотрел на Аста. Д-Арвиль явно высоко метил, если искал тех, для кого его приказы окажутся важнее приказов В-Бреймона. Если Энтон получит своё, то Рейн вернёт всё,
— Терять нечего, — шепнул Аст.
— Это неофициальное назначение, поэтому жалование буду платить вам я лично. Какую награду вы хотите за вчерашний вечер?
Анрейк скромно отвёл взгляд.
— Мне нужны деньги, — быстро ответил Рейн. — Я хочу тридцать тысяч киринов.
Аст закашлялся. Рейн уверенно продолжил:
— Ноториэсам платят меньше, чем другим практикам. Думаю, я заслужил быть наравне с ними. Кроме того, дочь кира Я-Эльмона не привыкла себе отказывать ни в чём. Чтобы получить её симпатию, мне понадобятся деньги.
«Одно платье», — вспомнились слова девушки. Если он заберёт эти кирины, то даже в чулках и оборках разберётся, лишь бы узнать правду и взять ещё больше.
Энтон кивнул с улыбкой.
— Ну а ты чего хочешь, Анрейк?
— Я всего лишь выполняю свою работу.
Д-Арвиль скривился.
— Если я спрашиваю, отвечай честно, а не так, как тебя научили. Мне плевать, даже если за тобой стоит сотня демонов и ты слушаешь каждого из них. На своём благородстве далеко не уйдёшь. Доверяй не голосу отца, матери или Церкви, а своему собственному. Итак, чего ты хочешь?
Рейн с любопытством посмотрел на главу. Интересно, он тоже общался со своим демоном? Рейн был уверен, что так делали большинство, только кто-то умел скрываться, а кто-то сразу себя выдавал.
— Я хочу повышение! — воскликнул Анрейк.
— Так-то лучше. Я издам приказ о назначении тебя на должность старшего инквизитора.
Анрейк выпучил глаза, несколько раз открыл и закрыл рот, точно рыба, выброшенная на лёд. Энтон наклонился и достал ещё два мешка, которые упали на стол с приятным звоном. Он брал их поочерёдно и бросал в руки Рейна. Тот жадно схватил деньги и крепко прижал к груди. Энтон понял его и снисходительно улыбнулся.
— Рейн — это не награда за вчерашний вечер, а кредит для тебя. Принеси что-нибудь более полезное, чем пустая болтовня девчонки. А если нет — придётся дорого расплачиваться за эти деньги. Ты меня понял? — Практик быстро кивнул.
Голос Д-Арвиля стал мягче.
— Рейн, может быть, ты хочешь чего-то ещё? Повышения или тебе нужна помощь?
— Если вы не в силах снять запрет Церкви на сведение клейма, то с остальным я справлюсь сам. Повышение? Было бы неплохо, — Рейн пожал плечами. — Разница в жаловании в триста киринов, верно?
— Узнаешь и расскажешь мне, — в улыбке Энтона мелькнуло понимание. — Идите, мальчики. И помните, что только глупый пёс кусает руку, которая его кормит.
Рейн первым вышел из кабинета. Анрейк прожигал взглядом его спину. Секретарь снова снисходительно на них посмотрел и вернулся к записям в журнале. Как только дверь закрылась, Анрейк воскликнул:
— Рейн! — Он медленно повернулся к пареньку. — Ты был прав. Деньги, которые кир Я-Эльмон жертвует городу, идут не из его кармана и не на хорошие дела.
Рейн ухмыльнулся и натянул маску.
— Но в другом ты не прав, — парень сделал шаг вперёд. — Нельзя использовать людей ради своих целей! Не трогай Эль!
Рейн закатил глаза и цокнул языком.
— Почему нельзя?
Анрейк на миг смутился, но ответил так же твёрдо:
— А ты бы хотел, чтобы тебя использовали? Вспомни третий завет Яра: дари миру то, что хочешь получить в ответ, и будь с людьми тем, кого хочешь видеть рядом с собой.
— Так нас уже используют, — Рейн пожал плечами. — Думаешь, Д-Арвиль отметил наши таланты и старается ради нас? У каждого своя цель, и каждый справляется, как может. Так было всегда. Не мешай мне выживать.
Анрейк грозно насупился и сделал ещё один шаг вперёд.
— Я не позволю тебе обидеть Эль!
Рейн снисходительно глянул на него.
— Ты её совсем не знаешь. Я тоже не хочу, чтобы Эль кто-то обижал. Но это делает собственный отец, и я дам ей шанс рассчитаться с ним.
«Даже если она сама не захочет». Рейн ухмыльнулся и поправил маску. Он надел её вовремя — ни к чему Анрейку видеть эти ухмылки. Аст рядом вздохнул. Анрейк скривился.
— У тебя грязные руки, Рейн!
Он пожал плечами.
— Как у всех практиков. Не говори, что не делал того же, что и я. Если ты просто не успел убить столько же людей, это не делает тебя чище.
— Всё позади. Мы больше не практики.
Рейн помолчал и тихо ответил:
— Это ничего не меняет. Д-Арвиль готовит для нас не разнос писем или стрижку травы у дома. А для меня вопрос выживания будет стоять всегда, так что не мешай мне, — он потёр клеймо на щеке.
— Рейн, я могу помочь тебе, — в голосе парнишки послышалась мольба.
— Спасибо, Анрейк. Инквизиторы и церковники уже достаточно помогли мне.
Рейн зашагал по коридору. Позади послышался вздох Анрейка, а затем его шаги, удаляющиеся в другую сторону. Рейн замер, прислонился спиной к стене и провёл рукой по лицу.
Неужели всё это правда? Он нащупал три увесистых мешочка. Карманы оттопырились и свисали. Это была приятная тяжесть. Он поплотнее накрылся плащом.
Уже не практик, а старший инквизитор. Всё, что преследовало четыре года подряд, осталось позади. Кроме личных заданий Энтона. Но это ничего. Будет легче. К чёрту маску, к чёрту кинжалы и револьвер на поясе, к чёрту подвалы Чёрного дома. К чёрту! Рейн рассмеялся и потянул завязки, удерживающие маску.