Черный аист
Шрифт:
– Забеременеет? – уточнил Валера.
– Да.
«Уж не издеваются ли они надо мной?» – подумал я.
– Не над тобой, – шепнула Людмила.
– Каравай с рогами – это уже бык, – сказал я.
Людмила незаметно для других ткнула меня пальцем в бок. А она действительно рапиристка, её железный палец чуть не сломал мне ребро.
– Хотите, я для всех вас испеку завтра каравай? – предложила Ульяна. – Без рожек, конечно.
– Хотим! – захлопала в ладоши Людмила.
Мы с Валерой
– Свадебный? – спросил Валера.
– Нет, обычный. Вы когда уезжаете?
– Послезавтра, – сказал я.
– Вот и будут отъездины.
Ульяна почему-то всё время смотрела на меня. Мне под её взглядом было неуютно.
– Деда Ефима позовём? – спросил я.
– Ни в коем случае! – испугалась Людмила. – Будет как в тот раз.
«А откуда она знает про “тот раз ”? – подумал я. – Её ведь с нами не было».
– Руководитель всегда всё знает, – вздохнула руководитель. – Между прочим, завтра Татьяна Николаевна приезжает, так что каравай будет уместен.
– Из чего его пекут? – спросил Валера.
– Из муки, – засмеялась Ульяна. – Сегодня замешу тесто, за ночь подойдёт, поставлю в печь – и на стол. Я уж и привыкла к вам.
Теперь она смотрела на Валеру, и тому тоже было не по себе.
– Могу дедову гарь принести, – предложил я. – Если закрыть глаза и задержать дыхание – можно пить.
– Не надо! – хором отвергло моё предложение собрание. – В магазине вина купим.
– Сельпо закрыто, – упорствовал я.
– Я скажу, и Ганна откроет, – поставила точку Ульяна. – Пойду тесто замешивать.
Я, Валера и Людмила остались сидеть на лавочке у наших ворот. Без Ульяны нам не о чем было говорить.
– А эта ваша Ульяна интересная женщина, – сказала Светка, поочерёдно глядя то на меня, то на Валеру. – Для глухой полесской деревни вообще…
– Не такая уж она и глухая, – запротестовал я. – Асфальтированная дорога, клуб, сельпо. Живи в своё удовольствие.
– Говорят – она ведьма… – прошептала Ленка, округлив от ужаса глаза.
– Кто? – опешил я.
– Ваша хозяйка.
– Нет, кто говорит?
– Все… И наша хозяйка тоже. Сказала, что никто с ней связываться не хочет. На Украину через трубу летает.
– Через какую трубу?
– Печную.
– А почему на Украину? – поднял от магнитофона голову Валера. – Я, между прочим, тоже с Украины.
– Ты с Закарпатья, – сказал я. – Ну-ка, скажи что-нибудь на вашей мове.
В Рахове, откуда приехал Валера, была причудливая смесь украинского, венгерского, польского и немного русского языков. Гуцулы, одним словом.
– Придем до газды, вин будзом почастуе, – сказал Валера. – Потом на дрымбе чи трембите згуляемо.
Из всей этой тирады я понял только слово «трембита». Откуда-то я знал, что это длинная деревянная труба.
– Переведи, – потребовал я.
– Придём к хозяину, он овечьим сыром угостит. Потом на дрымбе или трембите сыграем.
– Что такое дрымба?
– Губная гармошка.
Дальше говорить на гуцульском Валера отказался. Может, и правильно сделал. Между прочим, здешний полесский говор тоже не всем понятен. Я хоть и родился в Ганцевичах, что тоже в Брестской области, однако теребежовские «вин», «був» и «пишов» воспринимаю с трудом.
– Так у нас же Украина рядом, – растолковал мне вчера дед Ефим, к которому я заскочил на минутку. – Пыво пыв чи не пыв?
– Чего?! – разинул я рот.
– А ещё хвальк… Як там по-вашему? – засмеялся-закашлял дед.
– Фольклорист, – буркнул я.
Я уже догадался, что он спросил: «Пиво пил или не пил?» Пиво я не любил, как и дедову гарь.
– Ведьмы старые и страшные, – сказал я, – а наша хоть куда. Валера, скажи.
Валера меня не услышал. Он был глух и нем, когда занимался магнитофоном.
– Между прочим, она правнучка одного знаменитого здешнего казака с саблей, – выдал я добытую от деда Ефима информацию. – Приличная женщина.
Светка с Ленкой во все глаза пялились на меня. И я не чувствовал неловкости от их взглядов.
– Ведьмы чаще всего красавицы, – полушёпотом сказала Людмила. – И зовут их от слова «ведать», «знать».
– Вот это точно! – подал голос Валера. – У нас в Закарпатье их мольфарками называют. Но в жёны никто не берёт.
– Почему? – спросила Ленка.
Губы у неё дрожали.
– Боятся, – пожал плечами Валера.
– Это если знаешь, – сказал я. – Мы вот про кладбище не знали и хорошо спали…
Валера грозно взглянул на меня. Я замолчал.
– Что вы делали на кладбище? – взяла меня за плечо и повернула лицом к себе староста. – Признавайся!
– Не были мы ни на каком кладбище, – сказал Валера.
– Не были, – подтвердил я.
– Мы никому не скажем, – шепнула мне в ухо Светка и прижалась к плечу упругой грудью. – Вурдалаков выслеживали?
Я отодвинулся от неё.
– Завтра на каравае всё скажем, – засмеялся Валера. – Между прочим, Полесье похоже на Закарпатье. Здесь всё зачаровано.
Я с этим был полностью согласен.
Утренним автобусом в Теребежов приехала руководитель фольклорной практики Татьяна Николаевна Петрова, и мы всей группой отправились в нашу хату.
– Почему не в клуб? – осведомилась Татьяна Николаевна.
– Будем есть каравай! – хором ответили девчата.
Татьяна Николаевна была женщина крупная, в жару ей приходилось нелегко.