Черный амулет
Шрифт:
А может, они хотят отнять все?! И это есть прямая Петькина месть ему? Вполне может быть, тем более когда в паре такой уголовник… Да, скорее всего, именно так. Они же не любят оставлять жертве хоть что-нибудь… Неужели придется отдать все?! Но они же не знают, сколько у него счетов и в каких банках они размещены… Тут наверняка можно будет поиграть. Но дайте срок, ребятки, дайте только освободиться, он им покажет кузькину мать! Такую, что им надолго запомнится…
И Колокатов стал строить планы своей яростной мести этим подонкам, среди которых оказался, конечно, и Петька. Всегда был дерьмом и неудачником, а то, что сейчас происходит, — лучшее тому подтверждение… Ничего, ничего, успокаивал он себя, еще не вечер… Еще посмотрим, на чьей стороне будет выигрыш!
Ах, как неудачно получилось: такой выигрыш, такой фарт —
Глава двенадцатая
Допрос
Старая и бесспорная истина: ковать железо надо, пока оно горячее…
Ахмед Датоев, после того как поступили из Грозного первые материалы на него вместе фотографией из уголовного дела по взрывам домов, был «разогрет» теми, кто его допрашивал с особым пристрастием, до такой степени, что не воспользоваться такой ситуацией было бы недальновидно. И Владимир Федорович Яковлев, прошедший в своей профессии сыщика все ступени от простого опера до начальника МУРа, как никто другой понимал, что сейчас время работает против задержанного, а дальше может случиться наоборот. Замкнется и — доказывай. То есть доказывать-то все равно придется — детально, поэпизодно, документируя каждое произнесенное преступником слово, однако делать это гораздо легче, когда знаешь уже, что конкретно надо доказывать.
А что касается конкретики, то этот вопрос решился сразу не в пользу задержанного. Он попробовал было, конечно, отмолчаться поначалу, несмотря на то что прекрасно понимал: раз уж взяли с оружием, то теперь не слезут. И что хуже всего — это он тоже должен был сознавать, — что ему могут повесить на шею попутно еще ряд таких «мокрых» дел, о которых он ни сном ни духом, зато менты освободятся от нераскрытых своих «глухарей». Но оперативники спорить не стали, а быстро выяснили место его проживания в Теплом Стане, и туда немедленно отправилась опергруппа с обыском. А тем временем эксперты-баллистики «прикинули» его ствол по своей картотеке и обнаружили, что переданный им для экспертизы пистолет Макарова засветился относительно недавно, из него был застрелен финансовый директор НИИ «Прибор» Полковников. Первоначальное расследование производила Хамовническая межрайонная прокуратура, на которую немедленно было оказано серьезное давление со стороны «озабоченной общественности», вынуждавшее прекратить следствие, и тогда уголовное дело забрала к своему производству Генеральная прокуратура, и конкретно занялся им сам Турецкий. В Экспертно-криминалистическом центре об этом безусловно знали, ибо всем давно было известно, насколько въедливым бывает в отношении проведения любых экспертиз Александр Борисович.
Так, один эпизод уже есть, отметил с удовлетворением Яковлев.
Пришло сообщение от оперативников из Теплого Стана. Оказалось, что житель Северной Осетии Султан Кастоев — под таким именем он снял на все лето двухкомнатное жилье у прописанного там владельца квартиры москвича Деревягина, в настоящее время вместе с супругой обретавшегося в деревне, в Куровском районе Подмосковья, — проживал в столице, во-первых, без соответствующей регистрации, а во-вторых, не один. Там, утверждали соседи, постоянно крутились какие-то «черные» — наглые и бесцеремонные. На возмущение соседей чинимым на третьем этаже постоянным шумом эти «гости столицы» заявляли: «Скоро всэх вас викинем отсюда!» И радостно скалились. А когда жаловались участковому, старшему лейтенанту милиции Андрюшкину, тот уверял их, что постоянно проводит соответствующие «профилактические беседы» с «этим народом». И действительно, на день-другой шум и хамство прекращались, но скоро начиналось все заново: угрозы, жалобы, успокоительные речи… Наверняка те давали менту взятки, вот он и защищал с пеной у рта представителей «малого, но гордого народа».
Ну, с Андрюшкиным дело было ясным, есть кому с ним разбираться. Есть Управление собственной безопасности — пусть думают. Потому что ни на один вопрос начальника опергруппы этот участковый с бегающими свинячьими глазками не смог дать конкретного и правдивого ответа. А вот обыск в квартире, где проживал Ахмед Датоев со товарищи, в свою очередь, дал богатый улов.
В самом деле, беспечно жили наглецы. Даже и не прятали ни целого арсенала пистолетов, главным образом «тэтэшников», которые предпочитают бандиты, ни упаковок армейского пластида, предназначенного для спецопераций. Немало нашлось и всяческой «шпионской техники», приобретенной, видимо, на столичных радиорынках.
В жилконторе взяли адрес хозяина, и туда немедленно выехали двое оперативных сотрудников. Требовалось выяснить, как, кому, когда сдал свою квартиру хозяин, по чьей просьбе или рекомендации, почему без регистрации, ну и еще добрый десяток «интересных» вопросов. А добычу увезли на Петровку, 38, к экспертам.
Несведущие люди нередко приходят в недоумение: почему профессиональный убийца, так называемый киллер, всегда оставляет свое оружие на месте преступления, а бандиты уносят его с собой и, естественно, нередко попадаются? Ведь знают же, и — тем не менее… А потому что профи, как ни прискорбно это звучит, знает, что вторично из даже очень дорогой винтовки он стрелять не будет — это след, по которому сыщик сможет выйти на него. А бандит, да и те же чеченцы, о коих идет речь, — народ тупой и жадный. Пистолет «дэнэг стоит»! Как же можно «дэньги» выбросить на ветер? И ко всему прочему, долголетняя война в Чечне оставила на земле массу брошенного оружия. Да прибавить сюда продажных снабженцев-тыловиков, прочие не менее веские причины…
На Ахмеда «навесили» еще и этот груз, причем не давая ему передышки и упирая на то, что если сегодня где-то в Москве произойдет террористический акт, то он пойдет в качестве его организатора, другими словами, получит «под планку». Сообразил он, наконец, что даже тот мордобой, через который он прошел при задержании у школы, — ничто по сравнению с тем, что ему грозит.
А требовалось от него только одно. Точнее, два вопроса волновали оперативников. Первый: где человек, с которым он связывался по телефону, намерен произвести взрыв? И второй: где прячется Санакеев. Ну и по мелочи: кто этот Мурад, чем занимается, кем командует? Может ведь и так статься, что именно он, а не Ахмед станет в этом деле «паровозом»!
И вот тут стало ясно, что, несмотря на весь свой апломб «гордого кавказца», на самом-то деле Ахмед попросту боится этого Мурада. Ну, значит, тем обиднее будет Датоеву отвечать по полной программе за преступления подельника.
Позвонил Всеволод Голованов и доложил Владимиру Федоровичу, что адвокат Гринштейн не выдержал двойного пресса и сознался-таки, что «отчасти» был в курсе того, что «решение вопроса» с руководством НИИ «Прибор» его клиентами было поручено одному человеку, о котором сам адвокат доселе не слышал — он якобы недавно появился в Подмосковье, но быстро подчинил себе северокавказские этнические преступные группировки. И проживает он не в Москве, а где-то в Ногинске или в Электростали. И оттуда руководит действиями своих боевиков, фактически не появляясь в столице. Говорили, что пользуется огромным авторитетом среди своих отморозков, но сам ни в одном деле лично не участвует. А основное его дело — принимать «заказы» и контролировать их исполнение. Еще говорят, что берет дорого, но делает чисто. Будто бы имеет прочные связи с заграницей, в основном в арабских странах. Короче, координатор — жесткий и беспощадный.
Легальная его работа — охрана поставок плодоовощной ну и прочей пищевой продукции в Центр России из стран Закавказья — Азербайджана и Грузии. Его частное охранное предприятие имеет соответствующую лицензию, которую он сумел получить с помощью представителей своих регионов в Государственной думе и Совете Федерации. Официально — чист и непорочен.
Яковлев, слушавший допрос Ахмеда, который проводили в комнате для опознаний, оборудованной специальным окном, за которым мог скрывать свое лицо свидетель, не желавший, чтобы его видел преступник, внимательно наблюдал за поведением Датоева. И после звонка Голованова, как бы подсказавшего ему новое решение, вызвал к себе одного из допрашивающих, чтобы дать ему дополнительные инструкции.
Оперативник вернулся в комнату и стал с показной нарочитостью шептать что-то на ухо своему напарнику, который вел протокол. Тот откровенно удивился, даже изумился, потом посмотрел с сожалением на Ахмеда, хмыкнул и сказал:
— Ну вот и доигрался, козел! Адвокат этот… как его? Грин… чего?
— Гринштейн, говорю, — брезгливо отозвался вернувшийся напарник.
— Ага, вот и я о нем… Наложил полные портки и раскололся, блин, в одну минуту! И твоего Сана-кеева этого, Мурада Абдулатиповича, да, Федя?…