Чёрный ангел
Шрифт:
Ничего, Надежда подождет. Теперь, когда с ее плеч сняли груз, много лет придавливавший ее к земле, она чувствовала, будто за спиной расправляются крылья. Чудесное избавление мамы от бабки подарило ей ощущение всесилия, сравняло с ангелами. А ангелы, как известно, отличаются неиссякаемым запасом терпения.
Телефонный звонок заставил Надежду опрометью броситься в гостиную к аппарату. Не дай бог, проснется Мишутка, и все ее планы по подготовке праздничного обеда накроются медным тазом!
– Надя? Привет, это Лиска. Ты чего такая запыхавшаяся? Только не вздумай заикнуться, что у тебя опять нет времени на разговоры! Я специально ждала, когда Микки заснет.
Надежда рассмеялась.
– Микки спит, а времени нет. Мне еще нужно ликвидировать последствия наших с ним веселых игр, разобрать холодец, настрогать дюжину салатов, нафаршировать рождественского гуся и нарядить елку.
– Не заморачивайся. Я привезу Петю, Темку и Ритунчика. Детей и мужиков отрядим украшать елку, а сами быстренько управимся с кухонными делами. Не спорь! В конце концов, я обижусь. Вы с моим папенькой точно сговорились держать меня в неведении. Меня - автора гениального замысла! Если ты немедленно не расскажешь мне, что у них происходит, я взбешусь.
– Все замечательно, Лиска, просто замечательно. Ты действительно гений. И твой папа - тоже. Ты - гений стратегии, а твой папа - тактики. Он тебе совсем ничего не рассказывал?
– Ничего. Да я с ним и не говорила после того, как устроила им смотрины. Отец поселился у друга - он все боится ненароком поссорить нас с Темой - и с того самого вечера ни разу не позвонил. А я звоню, но никак не могу его застать.
– Неудивительно. Знаешь, Лиска, это довольно долгая история. Ты уверена, что не дотерпишь до нашей встречи?
– Даже не надейся!
– Ну ладно, слушай. На следующий день после смотрин - вот это, я понимаю, быстрота и натиск!
– твой папа пришел ко мне в гости и долго-долго расспрашивал о бабке. Как она ведет себя в таких-то и таких-то случаях, как реагирует на критику, на брань, на мамино неповиновение и тому подобное. Я объяснила, что любое замечание в свой адрес бабка воспринимает, как повод устроить скандал, что скандалы - ее стихия, она ловит от них кайф, что мама на моих глазах ни разу не осмеливалась ей перечить. Рассказала, как бабка беснуется, если что-то выходит не по ее, как бьется в припадках, как изводит маму угрозами помереть от инфаркта или наложить на себя руки, как не дает ей спать ночами... Мы просидели почти до утра. Я все вспоминала бабкины фортели и мамины мучения, под конец совсем расклеилась, даже всплакнула. Петр Алексеевич погладил меня по головке и сказал, что все уладит. Я, признаться, ему не поверила, и напрасно. На следующий день он позвонил, сказал, что поднял все свои старые связи и нашел психиатра, который содержит небольшую частную клинику. Петр Алексеевич попросил его о консультации. Психиатр сказал, что не может ставить диагноз заочно, но, похоже, бабка вполне здорова, хотя некоторые симптомы свидетельствуют об истерии. Если он прав, то для излечения ее следует изолировать от мамы и поместить в такую среду, где никто не будет реагировать на ее выходки. Он предложил свою клинику, но предупредил, что это удовольствие влетит нам в копеечку...
– Ты говори конкретно: сколько?
– перебила ее Лиска.
– Может, все вместе мы и потянем.
– Не торопись, Лиска, я еще не закончила. Твой папа решил, что для его целей будет достаточно продержать там бабку дней десять. Такой срок нам вполне по карману. А за это время он уговорит маму выйти за него замуж и переехать в Мышкин. Я предлагала профинансировать операцию, но он отказался. Сказал, что денег у него хватает. Объясни мне, пожалуйста: откуда у неработающего пенсионера деньги?
– Кто тебе сказал, что папа не работает? Он кладет печи - и мышкинцам, и окрестным дачникам. Жизнь там недорогая, а запросы у папы очень скромные. Вот деньги и копятся. Ладно, не отвлекайся, рассказывай дальше.
– Дальше был спектакль, который я до конца своих дней буду вспоминать с наслаждением. Я оставила Эдика с Мишуткой, и мы с Петром Алексеевичем поехали к маме. Он пригласил ее на концерт. Она отказалась - явно не без сожаления, сказав, что не может оставить мать одну. Мы с твоим папой заверили ее, что с бабкой прекрасно посижу я. Бабка в полном соответствии с нашими ожиданиями закатила грандиозный скандал, кончив, по обыкновению, катанием по полу и раздиранием одежд. Пока мама дрожащими руками пыталась влить в нее успокоительное, Петр Алексеевич без суеты позвонил по телефону и попросил прислать машину психиатрической скорой помощи. (На самом деле машина с санитарами уже стояла во дворе, твой папа заранее обо всем договорился с этим своим знакомым психиатром.) Бабка, услышав про "скорую", впала в настоящее буйство - она же не знала, что люди в халатах появятся с минуты на минуту, думала, у нее еще будет время вернуться в обличье человека и с холодным негодованием указать Петру Алексеевичу и санитарам на дверь. Но санитары ввалились в квартиру в разгар ее шоу, так что у них были все основания напялить на бабку смирительную рубаху. Мама пыталась их остановить, но Петр Алексеевич ее огорошил, обвинив в том, что она запустила бабкину болезнь, потому что ни разу не обратилась к специалистам. В общем, представь себе картинку: бабка орет и вырывается из рук санитаров, мама плачет у меня на груди, я ее утешаю, соседи заглядывают в дверь и радостно комментируют: "Давно бы так! А то совсем распустили старуху", - а твой папа, скрестив руки, стоит посреди прихожей и взирает на все с удовлетворением полководца, наблюдающего за успешным исходом битвы.
– А твоя мама не сочла его чудовищем?
– заволновалась Лиска.
– Нет. Он был необыкновенно нежен с ней, когда бабку увезли. Сказал, что консультировался с очень известным психиатром и тот посоветовал оградить "больную" от людей, которые потакают ее капризам и тем самым способствуют развитию болезни. Признался, что вызвал машину заранее, поскольку предвидел бабкину реакцию на предложение подлечиться в хорошей клинике. Говорил, что маме необходимо отдохнуть, что после стольких лет жизни с истеричкой ее силы наверняка на исходе. И кому будет легче, если она не выдержит? Она должна побольше спать, гулять, смеяться, почаще выбираться на люди. Это рекомендация того же чудо-психиатра. И он, Петр Алексеевич, возлагает на себя миссию сиделки, которая проследит за строгим соблюдением предписаний врача. В тот вечер они, конечно, ни на какой концерт не пошли, но на следующий она уже позволила себя уговорить. Теперь вот почти ежедневно куда-нибудь выбираются. Неудивительно, что ты не можешь дозвониться до отца.
– Думаешь, дело идет к свадьбе?
– Похоже на то.
– А твоя мама согласится бросить бабку и уехать в Мышкин?
– У Петра Алексеевича есть план. Он уже свел маму с тем психиатром, и доктор прочно утвердил ее в мысли, что совместное проживание с бабкой противопоказано им обеим. Теперь для полного маминого спокойствия необходимо найти бабке профессиональных сиделок. Твой папа уверяет, будто они обойдутся совсем недорого, если нанять их с проживанием. Сейчас многие приезжают искать в Москву работу, в том числе и медсестры. Кто-то из них находит богатых клиентов с родственниками, нуждающимися в медицинском уходе, а остальным приходится вкалывать в больницах за гроши да за место в общежитии. Работа изнурительная, условия жизни - ужасные. Многие будут счастливы за те же или чуть большие деньги ухаживать за единственным больным и жить в нормальной квартире. Если поселить здесь двух девушек, которые будут дежурить при бабке посменно, у них останутся время и силы и на учебу, и собой заняться. Квартира большая, ты сама видела. Две комнаты и еще кладовка с окном - полтора на два метра. Для жизни, наверное, не очень, но переночевать сгодится...
– Постой, а ты куда денешься?
– Я перееду в мамину квартиру. Она поменьше, двум сиделкам и бабке там тесновато будет, а нам в самый раз. Тем более, что Петр Алексеевич планирует сманить маму в Мышкин.
– Да, это было бы здорово. Только, боюсь, как бы бабка, вернувшись из клиники, не вправила твоей маме мозги...
– Не бойся, твой папа регулярно навещает старушку и терпеливо внушает ей мысль, что, если она еще хоть раз устроит маме сцену, то ее упекут в психушник навеки. Он добьется, чтобы суд признал ее недееспособной и лично позаботится о ее дальнейшей судьбе. По его словам, их доверительные беседы вкупе с сеансами ароматерапии, траволечением, ваннами и смирительной рубашкой дают просто поразительные результаты.
– Ты счастлива?
– Спрашиваешь!
– Я рада за вас всех - за тебя, за твою маму, за отца. И горжусь собой, своим замечательным планом. Даже Таська не смогла бы придумать лучше...
Надежда уловила судорожный Лискин вздох и устыдилась своего ликования.
– Ты не знаешь, как дела у милиции?
– спросила она осторожно.
– Людмилу еще не нашли?
– Пока нет. Зато нашли пистолет и машину. Пистолет - в магазине, где работает один из приятелей Людмилы, машину - в гараже у другого. Ее вымыли и даже подрихтовали, но на одежде Ирен остались частицы краски, а в углублениях протекторов - следы крови... Господи, как представлю, что она...