Черный ангел
Шрифт:
2
Я стою возле входа в бывший дворец пионеров, как раз напротив входа в супермаркет, то есть там, где велел мне быть Карелин. Стрелка неуклонно приближается к назначенной отметке. По улице мимо театра, яростно колотя в бубны, пританцовывая, простуженными голосами выводя рулады: «Харе Кришна, харе Рама», шествуют с десяток молодых девушек и парней. Вот еще одни, которые полагают, что обладают монополией на истину. Прохожие бегут по своим делам и мало кто обращают внимания на процессию. К этим
Меня грубовато дергают за рукав. Оборачиваюсь: шкет, худой и конопатый, лет десяти стоит рядом.
— Лысый?
— Что ты сказал? — не понимаю я.
— Вас зовут — Лысый? — повторяет он.
— Ну, допустим.
— Вот, держите это вам, — пацан протягивает мне небольшой сверток.
— Что это?
— Не знаю, мне просили это вам передать.
— Кто просил?
— Дядька какой-то, вон там, — отвечает пацан и убегает.
Я смотрю в указанном направление, но Карелина, а это только он мог передать мне посылочку, нет. Что это еще за сюрприз от зайчика? Может быть, Царегорцев с Альваресом правы, и Карелин не собирается играть по им же самим предложенным правилам. Вот будет хохма, если это хренотень сейчас рванет так, что меня потом придется собирать по частям! «Чушь это все: вряд ли за такое короткое время Карелин успел обзавестись взрывчаткой», — говорю себя я, но тут же вспоминаю заснеженный и морозный Петрозаводск. Я ведь, находясь в чужом городе, смог получить не только взрывчатку, но и ствол! Правда, мне помог случай, но ведь Карелин не в чужом городе. Мало ли, какими знакомыми он успел обрасти! Я взвешиваю пакет — легкий.
Пакет вдруг начинает пищать у меня в руке монотонную мелодию. Это телефон! Разворачиваю бумагу и подношу трубку к уху.
— Нервничаете, Сергей Николаевич? — говорит насмешливый голос Карелина. — Думаете, я вам зеленую лягушку в кулечке прислал?
— Нет, про лягушку я не думал, — честно говорю я, — я про другое думал.
— Да бросьте вы. Ну зачем мне нужно вас подрывать. Захоти я вас убить, я подкараулил бы вас в другом менее людном месте. Но я играю честно, вы должны мне доверять, все будет так, как я вам сказал вчера — наши шансы будут одинаковыми.
— Вы хотите, чтобы я доверял вам, а сами мне не доверяете. Думаете, что мной телефон прослушивается.
— Я не доверяю не вам, а вашим друзьям. Впрочем, и вам тоже. Ладно, хватит время тянуть: возьмите свой телефон… Руки вытяните так, чтобы я видел… Выньте из него батарею и бросьте в урну.
— Батарея, между прочим, денег стоит.
— Не мелочитесь, Сергей. Скоро, очень скоро вы сможете купить себе сто таких, либо… либо вам вообще больше не понадобится никуда звонить.
Я выполняю требование. В конце концов, мобильник это собственность «Зеты +».
— Отлично. Сейчас идите вниз до самого конца. На площади сядете на маршрутку. Учтите заряд аккумулятора в том телефоне, что вам дали, на пределе. Хватит только на один короткий звонок. Если я не смогу дозвонится к вам в следующий раз, значит, вы решили позвонить и предупредить своих друзей. Пока все.
— А на какую маршрутку? Там много номеров?
— На любую, какая на вас глянет. Я увижу номер. Пока вы идете, вы не должны оглядываться и делать жесты, которые могут быть мною истолкованы как условные знаки, иначе я откажусь от встречи с вами.
Я все делаю, как велит Карелин. Первое маршрутное такси пропускаю, не глянулось, наверное, а сажусь на второе, идущее в седьмой микрорайон. Смотрю в окошко: в такое время по улице движется целый поток машин, поди разбери, где хвост. Да и мне это не особо важно, ибо выполнил все его условия, пришел один, без подвохов.
На пятой минуте езды опят звонит Карелин. Пожилая женщина с двумя сумками недовольно смотрит на меня.
— Можете выходить. Как выйдете, идите по улице в обратную ходу движения сторону.
Я торможу водителя и спрыгиваю на тротуар. Идти мне в обратную сторону движения приходится совсем немного. Темно-синее такси резко тормозит рядом. Карелин сидит за рулем.
— Быстро садитесь рядом, — приказывает он.
Я вскакиваю в салон, он пулей трогается с места, подрезая сзади идущую машину, вписывается во второй ряд и еще набавляет газу. Как я уже заметил, шоссе загруженное и он пару раз чуть не создает аварийную ситуацию.
— Если вы и дальше будете продолжать в том же духе, то вряд ли мы уедем с вами далеко. Машину, небось, сбондили, как и тот «Москвич», которым сбили Воронова?
Карелин не считает нужным отвечать и, стиснув зубы, продолжает вести драндулет. Пропетляв минут с десять по улицам, он сбавляет скорость.
— Видите это? — спрашивает он, показывая головой в сторону руля.
Я следую за его жестом и вижу, что вокруг пальцев его левой руки намотано нечто вроде изолированного провода.
— В машине бомба. Если я разожму руку, мы взлетим на воздух.
Мы понемногу приближаемся к городской окраине. Впереди пост ДПС. Метров за сто голосуют две молодые девицы в мини-юбках, с вульгарно накрашенными физиями, из того сорта, что работают вдоль автотрасс, предоставляя водителям-дальнобойщикам и всякому, кому не лень, нехитрый набор секс-услуг по десять баксов за сеанс.
— Возьмем девок, а? — весело подмигнув мне, говорит Карелин и подруливает к ним.
Труженицы шоссейных дорог забиваются на заднее сидение.
— До «Лесной мельницы», командир, — прокуренным голосом говорит одна.
«Лесная мельница» — кафе-шашлычная на трассе, за пять километров от города излюбленное место дорожных путан.
Расчет Карелина понятен, если я веду двойную игру, а менты на посту захотят его задержать, в его машине будут, не считая меня, еще двое заложников. Не спеша, мы проезжаем пост, Карелин, хоть и старается держаться невозмутимым, но видно, что нервничает. Значит, не такой он и бесстрашный как пытался вообразить. Ничто человеческое ему не чуждо. В том числе и страх.
Стоящие возле моста два мента не обращают на нас ни малейшего внимания. Заметив выруливающий со стороны объездной дороги рефрижератор, они кидаются в сторону поживы, один махая жезлом, другой усердно дуя в свисток.
Возле «Лесной мельницы» Карелин останавливается, чтобы высадить шлюх. Одна из них протягивает ему деньги.
— Оставь себе, я сегодня не на работе, — великодушничает он. — Накупи на эти деньги гандонов, они тебе пригодятся.
— Мерси, папаша, — улыбается девица.