Черный ангел
Шрифт:
— Я свободен, — шепчет он или это только мне кажется.
Он еще раз поднимает голову, вздрагивает, обхватывает руками дерево и сильным, сверхчеловеческим рывком еще больше прижимает себя к стволу. Нечеловеческий крик, который Гоголю и в страшном сне не приснился бы, раскатывается по округе, пока не растворяется в бесконечности. Все кончено: тело Карелина, из спины которого торчит толстый окровавленный кусок древесины, обмякает. Секунду, и оно застывает в таком положении, потом сук ломается под тяжестью и тело валиться на бок. Менты, которые видели что произошло, от неожиданности и жути, застывают,
На четвереньках я начинаю искать в кустах место, куда он кинул куртку. Бегущие совсем близко. Найдя пакет, я достаю кредитную карточку и листок с написанным кодом, которые прячу в свой карман.
Первыми подбегают Жулин, Царегорцев и еще два мента. Жулин с ментами к Карелину, Царегорцев ко мне.
— Как ты, Лысый? — спрашивает он.
— Нормально. Скажи лучше, как вы здесь оказались?
Павел бросает куртку на траву и садится рядом со мной, прижав колени к подбородку.
— Я еще вчера догадался, что ты пойдешь с ним на встречу. Вид у тебя был странный, нехороший. Поэтому так и решил: ты пойдешь. И никому об этом не скажешь, как и требовал от тебя Карелин. Запрещать или отговаривать тебя от этого — дохлый номер. Твое упрямство родилось раньше, чем ты сам. Я сам встретился с Жулиным и рассказал ему про то, как ты вычислил настоящего убийцу прокурора. Про Феодосия, я не обмолвился ни словом. Саша, правда, хотел знать, что послужило тебе отправной точкой, откуда мы вообще узнали о существовании Карелина, но я прикинулся валенком и посоветовал ему спросить тебя. Сказал только, что нашими клиентами являются члены этого «рыцарского ордена», все вместе взятые. Он больше не настаивал. Нам пришлось посвящать в это дело Тамарку. Вчера ночью она вшила тебе в подкладку куртки передатчик-биппер. Жулин подогнал. Ты ее не ругай, пожалуйста.
— Почему Тамарку?
— Потому что у вас на мордах было написано, что вы спите вместе. Тоже мне секрет нашли, — усмехается он. — Передатчик посылал сигналы, и мы могли знать район, в котором ты находишься. Близко к тебе мы даже и думать боялись подходить. Зная, какой Карелин внимательный и осторожный. А здесь, в этой местности, военная часть располагается ПВО. Из-за помех, которые создают их локаторы, мы чуть не потеряли тебя. Сигнал был очень слабым. Иногда вообще пропадал. Пришлось местных опрашивать, куда поехала машина такси. Поэтому мы и опоздали.
— Вы не опоздали, вы приехали как раз вовремя, — возражаю я.
— Может быть, — пожимает плечами Павел.
К нам подходит Жулин. Я протягиваю ему исповедь Карелина.
— Возьми, капитан, — говорю ему, — здесь его признание в убийстве. В убийствах. Можете выпустить того пацана. Он не виновен.
— Ну и мужик, — доносится до меня голос одного из ментов, — все видал, но только не такой странный способ самоубийства. Смотри, какой сук толстый!
— У основания толщиной почти как моя рука! — соглашается второй.
Отчего-то их восхищенные базары начинает меня доставить.
— Зачем он это сделал? — спрашивает Жулин у меня. — Зачем он себя убил?
— Он язычник, — отвечаю я.
— Ну и что? Что ты предлагаешь: сжечь его на костре?
— Наши далекие предки верили, что человек, когда после смерти получает очередную, следующую жизнь, рождается в том же самом состоянии, в котором он находился в момент перед смертью. Воин родится воином, князь князем, слуга слугой. Поэтому, когда славянский воин-язычник видел, что ему грозит пленение, он просто пронзал себя мечом. Чтобы в после смерти снова стать воином, а не рабом. Карелин верил в это.
— Православный? Поп?
— А ты почитай его бумаги и все поймешь. Там все написано. А что не поймешь, так я объясню. Да и скажи своим, пусть чувака из багажника достанут, а то задохнется чего доброго. Стоят тут треплются. Бездельники! — последние слова я почти выкрикиваю.
— Ты чего, Лысый, чего кричишь? Сейчас дам команду, вынут они его. Че кричать-то?
Краем глаза вижу, как Царегорцев жестом показывает Жулину, оставь, мол, его в покое, отойдет. Уже когда мы с Павлом шли к машине, я сказал ему:
— Знаешь, еще немного и он меня заколбасил бы. Но тут, что-то случилось и он… он остановился. У него был такой вид, будто он и не человек, а машина для убийства, у которой на самом интересном месте сел аккумулятор.
4
Рано утром появляюсь в епархии. Поскольку я предварительно позвонил и условился о встрече, впускают меня в кабинет владыки без всяких слов.
— У вас нездоровый вид, Сергей, — замечает его преподобие, вглядываясь мне в лицо.
— Я просто устал, — отвечаю я, — но зато не даром устал. Вот ваши деньги. Может, не все сто тысяч, с учетом того, что успел потратить Воронов, но почти все. Вы сможете получить их в банкомате. Правда одного банкомата на всю сумму может и не хватить. Придется немного поездить.
Я кладу на стол кредитную карточку.
— А Карелин?
— Он погиб. Убил себя.
— Один грех всегда порождает другой, более тяжкий, — печально отвечает Феодосий и умолкает в раздумье.
Я снимаю с шеи медный нательный крест.
— Возвращаю вам вашу реликвию.
— Вам она помогла?
— Разве я не стою сейчас перед вами?
— В таком случае оставьте ее себе. Мне все равно некому ее передать, а осталось уже не долго. Пусть она охраняет вас и ваших детей.
— Спасибо.
— Не надо, не благодарите. Сергей, у меня есть еще одна просьба… Эти деньги, — он показывает на кредитку. — Я не хочу их видеть здесь у себя. Получите их сами. Я дам вам машину и пошлю с вами нашего бухгалтера. Вы получите наличные, оставите себе оговоренную нами сумму, а остальные наш бухгалтер в вашем присутствии оприходует на счет епархии как пожертвование. Заодно он переведет вашей фирме оставшуюся часть гонорара. Мы разговаривали вчера об этом по телефону с Павлом Олеговичем. Платежное поручение я уже подписал.
В тот же день, под вечер, когда я зашел к Жулину, которому требовалось уточнить что-то в моих показаниях, тот сказал мне, что согласно результатам вскрытия, у Карелина обнаружено острое воспаление аппендицита, что, однако, не повлияло на причину смерти, коей является громадная колотая рана в области брюшины. Вот здесь с уважаемыми экспертами я вынужден не согласиться: повлияло. Еще как повлияло! Если бы не его аппендикс!
5