Чёрный архипелаг
Шрифт:
К 1970 году движение насчитывало уже пятнадцать тысяч сторонников. «Моисей» ввел членские взносы на организационные нужды: два доллара в год платили мужчины, доллар — женщины и по двадцати центов — дети. Джимми стал часто ездить за границу, привез несколько молодых жен. Однако звезда его довольно скоро закатилась, особенно после того, как примерно в 1971 году выяснилось, что он большой любитель спиртного. К тому же оказалось, что он не закупил обещанного оружия для собственной «армии» и касса организации пуста. Нагриамель неизменно остается первым политическим движением на Новых Гебридах.
На развалинах движения «Моисея» возникла Национальная партия во главе с настоящим новогебридцем, воспитанником пресвитерианских миссионеров, отцом
Отец Лини весьма убедительно отстаивал позицию своей партии в апреле 1974 года на сессии подкомитета по деколонизации Организации Объединенных Наций. Тремя годами ранее (июль 1971 года) на том же форуме представитель Польши нанес, пожалуй, первый удар по архаичной структуре кондоминиума. Из протокольных записей следует, что мистер Тадеуш Струляк заявил, что в рамках устаревшей системы кондоминиума невозможен прогресс, и указал на отсутствие сотрудничества между британской и французской администрацией.
В последние годы администрация кондоминиума ввела кое-какие, якобы прогрессивные новшества. Однако в общем эти действия можно было считать лишь чисто внешними попытками замаскировать нежелание существенных перемен в системе власти. Жители архипелага по-прежнему практически не имели гражданства, не имели они и паспортов, поскольку до этого для них были введены странные документы «для употребления в качестве паспорта». Двойная система просвещения приводила к тому, что общество архипелага было дезинтегрировано, принадлежало к сфере влияния либо английского языка, либо французского.
Маневрирование среди рифов
«Росинант» продолжал лавировать между рифами. Мы бросали якорь то тут, то там. Нашего агронома, который стал самой важной персоной экспедиции, интересовали главным образом небольшие острова. Однако делами он занят был весьма умеренно, и я подозревал, что агроном хотел помочь своему другу Фрэнсису наслаждаться подводным плаванием, до которого и сам был большой охотник. Мацей тоже казался довольным таким поворотом событий — это давало ему возможность сделать наброски отдельных рифов и якорных стоянок. Оказывается, он давно лелеял надежду издать, как он выразился, «на старости лет» подробную лоцию этих вод. Я гордился его замыслом. Приятно сознавать, что поляк завершит дело, начатое самим Джемсом Куком. Впрочем, капитану Мачи полагалась такая честь хотя бы по должности: ведь он был обладателем капитанского патента Master of New Hebridesпод номером первым.
Таким образом, эта часть плавания на «Росинанте» оказалась по душе всем без исключения. На палубе целыми днями работал компрессор, беспрерывно нагнетая воздух в баллоны. Весь экипаж увлекся подводным плаванием. Ребята прекрасно обходились без аквалангов и ласт. Я все-таки аквалангом пользовался. Фрэнсис почти всегда плавал с гарпуном, так что наш камбуз был завален рыбой. Я погружался под воду бесцельно. Мне нравилось парить в глубинах трехмерного пространства седьмого континента.
Подводные пейзажи не показались мне столь красивыми и разнообразными, как на Большом Барьерном рифе, которые я наблюдал всего несколько недель назад. Однако и здесь они были настолько привлекательны, что каждый раз, когда в баллонах кончался воздух, я с большим сожалением поднимался на поверхность.
На Новых Гебридах в зарослях рифов
Наконец раковина раскрылась! Но не так, как это бывает, когда, мерясь силой, один человек вдруг прижимает согнутую руку другого к столу. Нет. Щель не увеличивалась. Видимо, моллюск еще сопротивлялся. Но судьба его уже была предопределена. Происходило самое страшное, о чем обычно ученые пишут с восторгом и ужасом: в щель между двумя створками протискивалось нечто бесформенное, напоминающее желе. Это был желудок морской звезды. Да, желудок!
Единственное земное существо, обладающее таким «талантом», — морская звезда. Она в состоянии послать свой желудок к месту пиршества! Желудок, снабженный сильнодействующими пищеварительными соками, растворяет и усваивает ткани моллюска, живьем впитывает его естество! По нашим понятиям — это ужасающий, омерзительный вид убийства. Я где-то читал, что пир продолжается несколько часов.
Проплывавший мимо Дэвид на мгновение остановился возле меня и возбужденно замахал руками. Я двинулся вслед за ним. Впереди мчался двухметровый осьминог. Двигался он с помощью своего безукоризненного «реактивного двигателя». Видно, Дэвид собирался поохотиться за ним. К счастью, дело до этого не дошло — осьминог скрылся в коралловых зарослях. После встречи с морской змеей смелости у меня поубавилось.
Вскоре мы вернулись на «Росинант». Я думал, что своим рассказом о поведении морской звезды потрясу экипаж. Однако выяснилось, что все, включая Мацея, знали об этих созданиях куда больше меня, а Фрэнсис к тому же прочитал еще лекцию о способности морских звезд к регенерации. После этого способность ящериц восстанавливать свои хвосты показалась мне жалкой. Несмотря на сложную нервную систему, а может быть благодаря ей, морские звезды могут отбрасывать один или более своих лучей-щупалец, причем в любом месте. Если же в таком кусочке окажется хотя бы часть центрального диска животного, из этого обломка трубчатой ножки возникает новая морская звезда! Значит, если прожорливое чудовище отбросит семь отростков, из этих клочков образуется семь новых экземпляров!
— Ты говоришь, что тебя это поразило? — продолжал Фрэнсис. — Было бы куда страшнее, если бы природа одарила эти прожорливые существа еще и разумом. Вот тогда морские звезды наверняка уничтожили бы все, что существует на дне мороком. К счастью, звезда, прежде чем накинуться на устрицу или какую-нибудь другую жертву, должна буквально столкнуться с ней. Дело в том, что морская звезда ничего не видит и не осязает на расстоянии даже нескольких сантиметров от предмета. И чудесно! Ведь на этих изумительных рифах не осталось бы ничего — все было бы уничтожено, даже кораллы.