Черный август
Шрифт:
"Выборы президента России"...
– Подсказала услужливая память... Интересно.
– Он прикрыл глаза и откинулся на мягкую обивку сиденья, пытаясь вызвать в памяти новые картинки.
Вспышка ослепила, а следом из яркого пятна возникли картинки. Толпа орущих, размахивающих руками людей, и стоящие посреди улицы танки. Блеснула в огне придорожных фонарей вода на броне, на касках солдат, шлемофонах выглядывающих из люков танкистов. Растерянные лица молодых ребят в армейской форме, и разъяренные, выкрикивающие бессвязные лозунги люди.
Мгновенная перебивка, и вот уже Макс видит другие лица. Стоящие на балконе Белого дома, как прозвали в народе серовато безликое здание правительства Росийской Федерации и море радостных, с непривычно трехцветными флагами Монархические "бесики", плакаты с портретами Беспалого.
– Ельцин..., победа, Ельцин...
–
– КПСС - к ответу... И еще что-то, вяло матерное...
– Что?
– Вынырнул из миража Владимиров, почувствовав, что кто-то трясет его за плечо.
– Максим Андреевич... Вам плохо?- Служащий кремлевской комендатуры, отпустил его руку и вытянулся по стойке смирно.
– Извините, вы же знаете... с нас требуют... Порядок.
– Зная помощника первого в лицо, прапорщик, естественно был в курсе случившейся с ним аварии, но не решился нарушить правила. Проверки, устраиваемые коварным Медведем принимали иной раз вовсе изуверские формы.
– Да, да..., извините.
– Макс вытянул из кармана бордовую корочку. Подмокла немного, но я сегодня в канцелярию заскочу, поменяю.
– Все в порядке.- Кивнул часовой, внимательно изучив документ.
– Проезжайте.
Михаил Сергеич ждет.- Секретарь едва приметно кивнул на дверь и сочувственно вздохнул.
– Я сказал, что вы в больнице, но он подумал, и настоял...
– Да ладно...
– Успокоив Антона Григорьевича, с которым у него сложились вполне дружеские отношения, Максим поправил воротник рубашки и шагнул в кабинет первого.
– Максим Андреевич...
– Шеф, занятый просмотром бумаг покивал головой, скользнув взглядом по фигуре вошедшего.
– Ну вот, жив, здоров..., а мне говорят, разбился...- Пробормотал он, возвращаясь к бумагам.
– Присаживайся Максим, не стой как столб, включайся в работу.
– Генсек отложил документы.
– Как у нас подготовка союзного договора? Идет... Мимоходом, словно о чем-то малозначащем поинтересовался он, вынимая из стола бордовую папку.
Идет.
– Подстраиваясь к интонациям главного, отозвался советник президента, - только я вынужден повторить. Документ выходит сырым. На подготовку понадобится минимум три месяца, и то... В настоящей редакции он вызовет большие споры, особенно будут против республиканские власти...
Макс только собрался перечислять пункты, но заметив недовольную гримасу сановного слушателя замолчал.
Максим Андреевич, я спросил не о том, как отнесутся к нему, а о его подготовке. Нужно ускорить.
– Отрезал шеф, чем вызвал у Владимирова искреннее изумление.
– Словоохотливый лидер никогда не упускал возможность поупражняться в словоблудии.
"Что это с ним?
– Озаботился помощник.- Словно подменили? Деловит, собран и абсолютно спокоен".
– Он осторожно подвинулся на стуле.
– Я понял, ускорим. А к какому сроку?
– Срок...?
– Генеральный секретарь прищурился, покосился на помощника.- Срок будет зависеть от того как решим на Пленуме. Но, всяко, не позднее сентября.
Владимиров едва сумел удержаться от недоуменного возгласа, но лишь опустил голову, сделав отметку в блокноте.
– Так точно, Михаил Сергеич.
– По-военному отозвался он, размышляя, как умудриться свести десятки разделов сырого текста в нечто удобоваримое. Аналитики и райтеры будут крыть матом..., а потом с меня за перерасход сверхурочных... И вдруг Макс вспомнил беснующуюся толпу на Московских улицах, увиденную им в приступе.
– Нужно плюнуть на все, не рисковать, а взять больничный, одним выстрелом двух, а то и трех зайцев. От подготовки "стремного" договора отвертеться смогу, и вообще, пусть проверят, что это за видения такие.
– Ладно, ладно.
– Генсек легонько хлопнул по папке, словно закрывая тему.
– Вам будет другое задание.
– Легкая пауза, словно он принял какое-то решение.
– Думаю, что о конфиденциальности говорить не стоит, но повторюсь. Это вопрос государственной важности...
– Тут президент усмехнулся.- Впрочем, у нас все дела государственной важности, но это особое.
Прежде всего, о причинах.
– Лидер глянул куда-то в сторону, и вдруг выразился совсем не парламентски.
– Все эти Полозковы , они суки... они спят и видят все на себя перетянуть, пленумы собирают... петиции разные. И это им пока не плохо удается. Но мы им устроим... Отрывистость речи можно было списать на всегдашнюю косноязычность лидера, однако Макс чувствовал, шеф просто не может решиться подойти к главному.
– С "беспалым" я договорюсь...,
– МС наконец решился, и вынул из папки несколько листков. Это общая концепция. Требуется этот скелет превратить в стройную концепцию. Ты пока не перебивай, - шеф поднял короткопалую ладошку, сам почитаешь, а пока слушай.
– На роль участников этого... , тут шеф задумался, - комитета... Да пусть будет Комитет по чрезвычайному положению.., войдут Павлов, Язов, Крючков, ну еще Ивашко..., нет, не пойдет, пусть Шейнин... Да, еще Янаев. Он как вице президент по конституции обязан принять на время полноту власти.
– Записывать не стоит...
– Оговорился хозяин кабинета.
– И учти Максим. Дело серьезное. Люди разные. Кто-то поймет правильно, а кто может и заартачиться. Убеждать не стоит, подумай, как... их привлечь...
– Тут первый блудливо вильнул глазами и слегка смутился. В общем, прочитай меморандум, поймешь. И начинай проработку. По мере готовности будешь докладывать лично мне. И только мне.- Акцентировано повторил шеф.
Максим, который вовсе перестал что-то понимать, уставился на шефа.
– Ми...
– Значит так. Прочитай концепцию..., осмысли, проработай варианты. А уже потом будем о частностях.
Макс сидел в своем кабинете и тупо смотрел на забитый книгами шкаф. На столе перед ним лежали злополучные тезисы. Текст, отпечатанный хорошим принтером, отчетливо выделялся на белоснежной бумаге. Собственно, что бы понять, забугорное происхождение меморандума вовсе не было необходимости изучать качество документа. Речевые обороты, примененные неизвестным сочинителем говорили сами за себя. Суть документа можно было свести к короткой фразе: Готовится провокация. Причем не обычная кулуарная возня, а глобальная, развесистая клюква.
Неужели МС решил доверить Такое консультантам из-за бугра?- Изумился Макс. Это ведь...? Он не сразу сумел подобрать слова.
Вытянул из пачки сигарету. Перекур помог, и аналитик смог вернуться к работе
– А чего собственно? С одной стороны, ничего нового...- Размышлял Владимиров.- Нормальная подстава. Вроде поджога Рейхстага, или незабвенного Сталинского "Треста", а с другой, слишком уж все просто. По западному. Прагматично и незамысловато. Согласно замысла автора сознание подготовленного лавиной компромата населения должно будет легко принять версию о злобных партократах и чиновниках, затеявших свержение поборника демократии и реставрацию сталинизма. Как сказал классик: Сеанс черной магии с полным ее разоблачением... Только вот вопрос, согласятся ли те, кого наш выдумщик намерен выставить этими злодеями на участие в фарсе? Ну, ладно Павлов, он не политик.
– Макс потер ладонями лицо.
– Куда сложнее с остальными. "Первый" не оговорился, он намеренно озвучил сначала фамилию хитроумного хохла , а затем, словно невзначай поменял его на прямолинейного и еще не до конца понимающего тонкости кабинетных игр Шейнина. Хотя, здесь наверняка сыграло свою роль и неосторожное высказывание секретаря ЦК на конференции политработников погранвойск о необходимости принятия чрезвычайных мер по исправлению существующего положения. А если вспомнить еще одно высказывание Олега Семеновича, о поддержке некоторыми сионистскими центрами ряда наших политиков, то все становится понятно.
– Макс хмыкнул.
– Да за одно это папа без колебаний назначит его крайним.
Не зря же он при каждом удобном случае норовит обласкать простодушного сибиряка. Что и сказать, задумка хитрая, вот только, как говаривали в свое время "лесные братья " Лозунг гарный, цель погана...
– Владимиров пододвинул к себе листок.- Ну, хорошо, представим задание в виде абстрактной схемы. Что предлагает этот неведомый умник?
Он еще раз внимательно изучил пункты разработки.
– "Все ясно, имеем мы желание убить разом двух зайцев. Первое прибрать к ногтю набирающих силу функционеров республиканской партии, а второе...- Макс задумался...
– Вторая цель тоже столь очевидна, что даже противно. Горби всей душой хочет удержаться в кресле. Кто может лишить его должности? Конечно ЦК. Они уже говорят об этом, почти не скрываясь, при каждом удобном случае. И ближайший пленум может стать для первого президента и последним. Разрубить узел можно только дискредитировав саму идею. Как это сделать? Правильно. Спровоцировать на необдуманные шаги "товарищей по партии".