Черный день
Шрифт:
Они были тут, пока он спал. Если бы у него хватило дурости остаться под мостом, то там уже белели бы его кости. И те шорохи, которые Саша слышал сквозь сон… Это наверняка они скреблись в дверцу и облизывались, чувствуя близость мяса. Его здесь было предостаточно, но твари могли предпочитать парное, а не мороженое.
Странно, что ему это раньше не приходило в голову. Все время думая о врагах двуногих, Данилов упустил из виду, что четвероногие могут быть не менее опасны. Пару раз за эти недели ему казалось, что он слышит далекий вой, но Саша относил это на счет
Парень еще раз отругал себя за то, что так бездарно лишился пистолета. С ним он не чувствовал бы себя таким беззащитным. И если от вооруженных людей, как показал случай с дезертирами, шансов отбиться мало, то отпугнуть или убить одно животное, а не стаю — ему по силам.
И не факт, что он разживется им в ближайшем населенном пункте. Александру оставалось только сокрушаться, что Россия — не Америка. Там, где, по статистике, приходилось по паре стволов на душу населения, включая младенцев, он нашел бы новую пушку без проблем. Если не в первом заброшенном доме, то во втором.
А у нас!.. Господа законодатели, чтоб им горелось дольше и жарче, два года назад решили, что простым людям огнестрел незачем. Вот и сделали так, что получить лицензию быстрее чем за полгода стало нереально, если ты не охранник и не член охотсоюза с пятилетним стажем.
Это было первым побуждением власти, когда мировая экономика накрылась медным тазом, а на горизонте замаячил призрак чего-то более страшного, чем дефолт. Ясное дело, иметь — во всех смыслах — вооруженный народ сложнее, чем безоружный, особенно когда в обозримой перспективе рисуются развал и анархия. Тех, кто стоял у руля, можно понять. Вот только защищаться они были готовы лишь от собственных граждан. Это ведь вам не ракеты строить и не атомоходы модернизировать. Это дешево.
Потому-то в час Икс и оказались вооруженными только бандформирования, законные и незаконные. Честный обыватель в начале событий мог рассчитывать на перцовый баллончик, которым котенка не отпугнешь, топор, ломик или дрын от забора. Поэтому и жил он плохо и недолго.
Данилов не сомневался в том, что умные и предусмотрительные граждане все же приобрели «товары народного истребления» заранее. Другие, не такие умные, но везучие и шустрые, раздобыли их в бедламе первых дней. Отделения милиции, воинские части, охранные структуры, тиры, магазины, которых было меньше, чем в Штатах, но тоже немало… Однако вряд ли эти везунчики захотят поделиться.
С оружием произошла та же история, что и с едой, в чем-то повторившая приватизацию по-русски. Самые ушлые растащили все, набрав себе целые арсеналы, а те, кто в первые дни ловили ворон, остались ни с чем. И вот попробуй, найди теперь самый завалящий ствол.
Каким бы мирным человеком Саша ни был, на дворе стояли времена, когда добрым словом можно было мало чего добиться. Ночь скрывала мириады опасностей, и не все они были бестелесны, как радиация. У некоторых имелись зубы и когти.
Данилов ускорил шаг. Каждую секунду он ожидал, что на его горле сомкнутся клыки. Вглядываясь в темноту, парень боялся увидеть в ней фосфоресцирующие глаза. Или это только
Снег вокруг был истоптан так, будто здесь крутилось не два или три, а по крайней мере полдесятка зверей. Следы то расходились, то вновь собирались, кружа вокруг отдельных автомобилей. Казалось, звери начали собственную миграцию, пути которой совпадали с главными маршрутами бегства из городов бывших «царей природы».
Бескормица ли выгнала хищников из родных лесов, или, потеряв хозяев, они вернулись к состоянию своих предков — неважно. Настоящими хозяевами положения теперь были именно псовые, а не приматы. Человек едва мог передвигаться, выдирая ноги из глубокого снега, а они должны были чувствовать себя вольготно, скользя на мягких лапах по его поверхности.
Александр заметил его издалека и тут же нырнул за сугроб, замерев как ящерица. Только убедившись, что силуэт остается неподвижным, парень покинул свое укрытие и осторожно приблизился к нему. Опасности не было, просто, обжегшись на молоке, он дул на воду.
Человек был мертв, и чтобы определить это, не требовалось щупать пульс — одного взгляда на бледно-синее лицо было достаточно. Впрочем, дело даже не в цвете. Саша не удивился бы, увидев в зеркале точно такую же синюшную морду с инеем на ресницах и щетине. Просто такие спокойные и отстраненные лица редко бывают у живых.
Он сидел, прислонившись спиной к опоре рекламного щита, словно отдыхая после долгого пути. Двумя руками человек обхватил большую спортивную сумку. Это сначала и ввело Сашу в заблуждение, заставив поверить, что перед ним живой.
Умер он, судя по всему, недавно, иначе успел бы превратиться в снеговика. Только причина оставалась загадкой. Одет мертвец был куда как тепло — в прекрасную куртку-«аляску» с капюшоном, ватные штаны и валенки. Ни ожогов, ни следов лучевой болезни на его лице не было. Да и изможденным этого типа нельзя было назвать.
Да бес с ним… Что парня заинтересовало, так это объемистый баул. Он был на сто процентов уверен, что там окажется что-нибудь съедобное. А для него, вплотную подходившего к порогу голода, к этой категории относилось многое.
Надо было отдать незнакомцу должное — даже в смерти держал он крепко. Только когда Данилов, используя «трофейный» Андрюхин нож как рычаг, сломал ему большие пальцы, баул удалось высвободить. Парень мимоходом отметил рельефно наколотые «перстни», рядом с которыми настоящая печатка смотрелась блекло. Они не оставляли сомнений в социальном статусе умершего.
Наконец Александр добрался до содержимого сумки, которая, как ему показалось, весила целую тонну. Или это он так ослаб? Но судьба не собиралась поворачиваться к Саше лицом. Еды в торбе было мало. Зато было много другого. Воистину, удивительное существо — человек.
Золото, золото, золото. Кольца и браслеты, сережки и колье. Несколько секунд Саша разглядывал сверкающие безделушки, а потом все понял, догадался, почему на эти сто кило татуированного мяса не позарились волки, и испытал жгучее желание убить эту мразь еще раз.