Черный дневник. Книга первая
Шрифт:
— А я уже собирался и тебя убить, — выдохнул Коршун, со свойственным ему сарказмом.
— Я так и понял, — поддержал я, — но ответь еще на вопрос. Почему не Ворона, а Грифа?
Он отмахнулся, как от назойливой мухи:
— Ворон хороший стратег, но без Грифа, он ничего не сможет. Ни найти меня, ни тем более убить.
— Кишка тонка, — согласился я.
Коршун громко рассмеялся:
— Га-га-га, отличное выражение! Кишка тонка? Надо запомнить!
— Пользуйся на здоровье.
Когда
— Ворон не отступится, Альнар, он доберется до тебя.
— Это мы еще посмотрим… Там откуда я родом встречались люди пострашнее.
— Это где же? — хмыкнул он.
Я посмотрел на него тем же взглядом, что и он недавно, оценивая степень доверия, но если уж не доверять спасшему мне жизнь, то кому же? Сказал интригующе:
— Если даже скажу, вряд ли поверишь…
— Тем интересней! — подзадорил он. — Ты же знаешь о моей семье, расскажи о своей.
— Справедливо, — согласился я. — Если в двух словах… Я и два моих друга…
Пока шли из леса, я все посматривал на него, светится, как весеннее солнце, даже больше обычного. Неужели Гриф был так опасен? В таком случае мне снова повезло. Ох, боюсь представить, что будет, когда фортуна повернется к лесу передом…
Когда лес начал редеть, Коршун оскалился:
— Кстати, ты должен быть благодарен своему коню! Я потерял ваш след, только это серое пятно на фоне леса выделялось отчетливо.
— Ты хотел сказать пегое пятно, — поправил я, улыбаясь.
— Хотел бы сказать пегое — сказал бы, — скривился он, — глаза разуй!
Я хмыкнул, но присмотрелся к паре лошадей впереди и обомлел, мой то и правда серый… Я конечно не эксперт по лошадям, но серый от пегого отличить в состоянии… Быстро подошел, подозрительно осмотрел коня, мало ли. Мое седло на месте, а наглую морду так вообще ни с кем не спутать.
Я глупо хихикнул, но решил оставить этот вопрос до лучших времен.
— Ну, спасибо тебе, серыш… — сощурился я.
Конь сделал вид, что не понял намека, но я задними фибрами почуял, что животный всё понимает!
Коршун уже взобрался в седло, и, напустив самое серьезное выражение лица, сказал:
— Не забывай, что я спас твою шкуру, Альнар! В обмен прошу просто держать рот на замке, а задницу подальше от меня…
— Благодарю, Коршун… Если ты не против, в братстве я пущу слух, что убил тебя, как и Грифа, я ж крутой. Ты не против?
Его зубы засияли на пол лица, на удивление белые и ровные, совсем не такие как у большинства здешних жителей:
— Если я умру, никто не станет искать, так что буду тебе даже признателен.
— А обо мне пройдет слух, что два лучших бойца братства пали от моего клинка, глядишь, никто не захочет стать третьим, — подмигнул я.
Коршун вскинул брови:
— А ты расчетлив, как Ворон, даже еще гаже! Ох, не завидую я ему… Быстро растешь, не ровен час, сам станешь главой, да?
— У меня другая дорога, — признался я.
— Теперь и у меня, — кивнул он, с пониманием и без намека на иронию, — прощай, Альнар!
Он протянул мне руку, с седла, я пожал с чувством, между настоящими мужчинами всегда есть определенное родство, его не видят окружающие, но оно дает о себе знать, когда есть необходимость.
— Прощай, Коршун!
Он уже отъехал на пару шагов, но обернулся в седле и махнул рукой:
— Вообще-то я Крис!
— Что ж, прощай Крис! — крикнул я, а сам подумал, что теперь может и «До встречи!».
— Туман! — решительно выдал я, когда из-за леса показались скосившиеся крыши домов, в одном из которых меня должны ожидать Манфаэль и Родгар, ну, и Урал, конечно.
— Тебя будут звать Туман, — повторил я, не услышав одобрение, — чуешь сколько шарма?
Утомленный от жаркого солнца конь недовольно всхрапнул, но я уже не обращаю внимания, он всегда недоволен.
— Вот и мне понравилось! Осталось чуть-чуть, сейчас сможем отдохнуть, дружок, потерпи.
На завалинке всё так же сидит тот старик, как и в прошлый раз стругает что-то, я стал накручивать себя, вдруг друзья ушли, как из дома выглянул Манфаэль. Меня еще не заметил, обратился к старику:
— Везарх, мы уже за столом!
— Поставь еще тарелку для гостя, — неожиданно сильным голосом отозвался тот.
Я удивился, он запомнился мне как уставший старик, который едва шевелится, и только теперь я обратил внимание на движение ножа в его руке. Надрез на дереве получается ровный и глубокий, стружка отделяется, как если бы он резал пластилин. Руки держат крепко, нет знакомой старческой дрожи, а глубоко посаженные глаза из-под густых бровей смотрят цепко и ясно.
Манфаэль уставился в мою сторону, улыбнулся задорно, насколько позволило всё еще разбитое лицо.
— Родгар! — весело гаркнул он, — глянь, кто приехал!
Я спрыгнул с коня, старик чуть кивнул, когда я приблизился, а мы с Манфаэлем обнялись искренне радуясь встрече. Родгар выскочил из дома, тоже бросился, как к старому другу, хоть мы и знакомы не так давно, но в этом мире главное не время, а характер. Тут встречают не по одежке, а по словам и поступкам, потому как слово с делом здесь не ходят порознь.
— Мои доложили, что вслед за вами из города выехал Гриф! — сказал Рогдар, — мы уже не ждали!