Чёрный дом
Шрифт:
Услышав, как открывается дверь, он напрягает слух. Красная лампочка горит, верный диктофон готов перематывать пленку и записывать все звуки, которые донесутся из кабинета Спайглмана. Душа Уэнделла ликует: праздник пришел и на его улицу.
Голос Спайглмана проникает сквозь дверь чулана и фиксируется на движущейся магнитной ленте: «Теперь я оставляю вас наедине».
Золотой мальчик: «Спасибо, доктор. Я вам очень признателен».
Доктор Спайглман: «Тридцать минут, так? То есть я вернусь, гм-м, в десять минут третьего».
Золотой мальчик: «Отлично».
Дверь
О, как же это сладостно, как чудесно! Шелест шагов Золотого мальчика: он идет к двери, подтверждая догадку блестящего репортера. Да, интуиция никогда не подводит Узнделла Грина, вот уж кто хорошо знает, чего ждать от тех, о ком он пишет!
Уэнделл слышит, диктофон записывает ожидаемое: щелчок запираемого замка.
Джуди Маршалл: «Не забудь про дверь у тебя [97] за спиной».
Золотой мальчик: «Как ты?»
Джуди Маршалл: «Гораздо, гораздо лучше, потому что ты здесь. Дверь, Джек».
Еще шаги, звук, в котором нельзя ошибиться: металлический засов входит в паз.
Мальчик, которого вскорости вываляют в грязи: «Я думал о тебе весь день. Я думал об этом».
Шлюха, блядь, проститутка: «Полчаса нам хватит?»
Тот, чья нога в медвежьем капкане: «Если нет, ему придется барабанить в дверь».
97
Как известно, в английском языке «ты» и «вы» — одно слово (you).
И если Джек и Джуди, конечно же, обращаются друг к другу на «вы», то Уэнделлу слышится «ты».
Уэнделл едва сдерживается, чтобы от счастья не пуститься в пляс. Эти двое определенно собираются заняться сексом, собираются сорвать друг с друга одежду, трахаться, как звери. Вот она, сладкая месть. Что ж, Джек Сойер, когда Уэнделл Грин разберется с тобой, репутация у тебя будет хуже, чем у Рыбака.
В глазах Джуди усталость, волосы висят, на пальцах новые повязки, но лицо по-прежнему светится той силой, которую она почерпнула в глубинах сознания, чтобы заглянуть за пределы этого мира. Для Джека Джуди Маршалл — королева, заключенная в тюрьму по ложному обвинению. Вместо того чтобы маскировать благородство ее души, больничный халат и заношенная ночная рубашка только его подчеркивают. Джек отрывает от нее глаза лишь на несколько мгновений, чтобы закрыть вторую дверь, потом подходит к ней.
Видит, что ему нечего ей сказать: она и так все знает. Джуди сокращает ему путь вдвое, протягивает руки.
— Я думал о вас весь день. — Он берет ее за руки. — Я думал об этом.
Она видит все, что должна видеть, все, что им нужно сделать.
— Полчаса нам хватит?
— Если нет, ему придется барабанить в дверь.
Они улыбаются. Она сильнее сжимает его руки.
— Тогда пусть барабанит.
Она тянет его на себя, и сердце Джека учащенно бьется в предвкушении объятия.
Но ее дальнейшее поведение поражает куда больше, чем если бы она прижалась к его груди: она наклоняет голову и целует его руки, сначала одну, потом другую. Потом прижимается щекой к тыльной стороне ладони правой руки и отступает на шаг.
Ее глаза блестят.
— Вы знаете о пленке.
Он кивает.
— Я обезумела, когда прослушала ее, но он допустил ошибку, прислав мне эту запись. Слишком сильно надавил. И я снова превратилась в ребенка, который слушал другого ребенка, шепчущего через стену. Я обезумела и попыталась проломить стену. Я слышала, как мой сын просил ему помочь. И он был там… по другую сторону стены. Куда вам придется пойти.
— Куда нам придется пойти.
— Куда нам придется пойти. Да. Но я не могу пройти сквозь стену, а вы — можете. Вот это вы и должны сделать, в этом ваша главная, важнейшая задача. Вы должны найти Тая и остановить аббала. Я не знаю, о чем идет речь, но остановить его — ваша работа. Ведь, если правда, вы — копписмен?
— Вы правы. Я — копписмен. Вот почему это моя работа.
— Тогда все верно. Вы должны избавиться от Горга и его хозяина. Мистера Маншана. Это не его настоящее имя, но так оно звучит: мистер Маншан. Когда я обезумела и пыталась проломить стену, она говорила со мной, она могла шептать мне в ухо. Я была так близка к цели!
И что думает Уэнделл Грин, который прижимает ухо и работающий диктофон, об этом разговоре? Он-то ожидал услышать совсем другое: звериные звуки и стоны совокупления двух жаждущих насытить свою страсть людей. Уэнделл Грин скрежещет зубами, лицо перекашивает гримаса раздражения.
— Я люблю то, что вы сумели увидеть. Вы — удивительная. За тысячу лет, возможно, первая, кто понял, что все это значит.
— Вы слишком красноречивы, — отвечает Джуди.
— Я хочу сказать, что люблю вас.
— По-своему вы любите меня. Но знаете что? Придя сюда, вы сделали для меня больше, чем я сама. Из вас исходит луч, Джек, и я растворяюсь в этом луче. Вы там жили, Джек, а я лишь могу заглянуть краем глаза. Этого достаточно, достаточно, мне больше не надо. Вы и отделение Д позволили мне путешествовать.
— Путешествовать вам позволило то, что у вас внутри.
— Ладно, троекратно восхвалим безумие. А теперь к делу. Вы должны быть копписменом. Я могу пройти только половину пути, но вам потребуется вся ваша сила.
— Я думаю, ваша сила удивит вас.
— Возьмите меня за руки и сделайте это, Джек. Отправляйтесь туда. Она ждет, и я должна отдать вас ей. Вы знаете ее имя, не так ли?
Он открывает рот, но не может говорить. Сила, будто идущая из центра земли, врывается в его тело, электролизует кровь, сжимает голову, намертво сцепляет пальцы с дрожащими пальцами Джуди Маршалл. Ощущение невероятной легкости и подвижности охватывает Джека, тяготение более не придавливает его к земле, он обретает способность летать. Когда они покинут кабинет, думает он, их отбытие будет напоминать старт ракеты.