Шрифт:
Пролог
Моросил мелкий затяжной дождик. Обычное явление для конца октября. Обычное явление для северных широт, для Санкт-Петербурга. Ночь царила над городом, обложила его беспросветными тучами. Ночь лежала на городе тяжело, расположилась уверенно — по-хозяйски. Сквозь тяжелую осеннюю мглу, сквозь туман и моросящий дождь едва пробивались огни рекламы и фонарей. В воздухе не было никакого движения. Подавленно, тихо несла свои воды Нева, не плескалась волна в каналах. На улицах в этот час было
На углу Андрониковского переулка и улицы Бархатова под старинным тополем с полуоблетевшей листвой стоял автомобиль — микроавтобус, ласково именуемый в народе «рафиком». На капоте, как это повелось в последнее время, было начертано яркой красной краской «AMBULANCE» задом-наперед — для зеркала заднего вида. Машина скорой помощи на выезде… Возможно, в одном из ближайших домов врач и медсестра на вызове, а водитель их ожидает… В кабине «рафика» вспыхнул огонек зажигалки. Водитель прикурил. В бледном свете голубоватого огонька стало видно со стороны, что водитель в кабине не один. Врач в белом халате сидел рядом. Через минуту он тоже прикурил. Огонек выхватил из темноты лицо молодого, лет двадцати восьми, человека… Не зажигали свет ни в кабине, ни в салоне, были погашены подфарники и габаритные огни. Только красноватые точки зажженных сигарет, вспыхивавшие время от времени чуть ярче, выдавали присутствие людей в машине.
Спустя пять минут погасли и огоньки сигарет…
Было тихо. Перекресток этот — довольно глухое место. С Невским проспектом не сравнить… Черные окна микроавтобуса были мертвы…
Со стороны улицы Бархатова послышались шаги — глухие; они вязли в осенней сырости. Под одним из фонарей мелькнула фигура одинокого прохожего: длинное пальто с поднятым воротником, надвинутая на самые глаза шляпа, сутуло опущенные плечи… Человек торопливо шел посередине улицы, по проезжей части — все равно не было никакого транспорта — чего опасаться!..
Водитель микроавтобуса следил за прохожим глазами:
— Смотри-ка…
Врач кивнул:
— Давай потихоньку…
Ярко вспыхнули и погасли фары, заурчал двигатель. «Рафик» тронулся с места и, выехав на улицу, стал быстро набирать скорость. Мотор взревел зло, надрывно.
Пешеход оглянулся и свернул к тротуару. «Скорая помощь» была все ближе. Пешеход оглянулся с беспокойством и прибавил шагу. Но машина неслась прямо на него. Ослепительно вспыхнули фары, свет ударил пешеходу по глазам. Тучи брызг разлетались из-под колес…
Пешеход бросился к тротуару бегом. Вот он уже достиг тротуара, приостановился, оглянулся. И в этот момент машина ударила его бампером. Пешеход, пролетев метров пять, распластался на асфальте. Взвизгнули тормоза, машина остановилась, как вкопанная. Хлопнули дверцы. Из машины вышли врач и дюжий парень — санитар или фельдшер.
Пострадавший уже поднимался. Он встал на одно колено, пытался подтянуть под себя другую ногу, но ойкнул, схватился за бедро. В свете фар было видно, как он бледен. Он опять попытался встать, однако не смог. Скривился от боли. Это был мужчина лет тридцати пяти. Он ощупывал свое правое бедро:
— Мать вашу… Вы с ума посходили?..
— Извини, друг, — подал голос фельдшер, — у тебя что-то случилось?
Мужчина едва не плакал от боли:
— Случилось? Да случилось! Вы же сбили меня… И, кажется, сломана нога…
Врач склонился над пострадавшим:
— Вот незадача! Случается же в жизни!.. — он осторожно ощупал ногу. — Ну ничего! Мы сбили — мы и в травматологию отвезем. В самую ближайшую…
— Вы специально сбили меня, — вдруг заявил мужчина. — Я же видел. Я был уже на тротуаре, когда вы зацепили меня бампером…
— Специально? — врач недоуменно посмотрел на фельдшера. — Вам показалось… Вас ослепил свет фар…
— Я видел: вы стояли на углу. И вдруг поехали… Почему? — на лице мужчины было страдание.
Врач объяснил:
— Мы совершили наезд, я не отрицаю. Но и не намеренно. Ни в коем случае! Сыро — понимаете? Скользко на дороге. Водитель набирал скорость, не справился с управлением. Такое часто бывает в дождливую погоду…
Мужчина не отвечал. Он был в шоке. Расширенными от ужаса глазами смотрел на кровь, проступающую через штанину.
— Давай носилки, Коля — велел врач.
Мужчина вскинул на него глаза:
— Не надо носилок. Я сам попробую…
Опираясь на плечи врача и фельдшера, мужчина поднялся. Опять охнул. Он был в предобморочном состоянии. Руки его вдруг ослабли, губы задрожали…
— Понесли… — распорядился врач.
Они подхватили пострадавшего на руки и чуть не бегом потащили к машине. Затащили мужчину в салон, уложили на носилки.
— Сейчас наложим на бедро жгут, — приговаривал фельдшер, — остановим кровь…
Врач и фельдшер сели на свои места. Хлопнули дверцы, и машина сорвалась с места…
Через четверть часа, «рафик» въехал в ворота больницы. Пока шофер и фельдшер вытаскивали из салона носилки с пострадавшим, врач уже направился в приемный покой.
Его встретила пожилая санитарка, засуетилась:
— Сейчас дежурного позову…
Дежурный врач — эмансипированная девица с короткой стрижкой — вышла из соседнего помещения. У нее были заспанные глаза, помятое лицо.
— Что у вас? — зевая, она села за стол, без интереса взглянула на врача «скорой помощи». — Ах, это вы, Башкиров?.. Опять что-нибудь эдакое подкинули!..
— Вы угадали, коллега, — улыбнулся Башкиров. — Тяжелая травма. Подобрали на дороге — кто-то сбил. Практически не транспортабелен…
— Давайте… — девица опять зевнула. — Не везет мне на дежурствах в последнее время.
Водитель и фельдшер уже вносили пострадавшего в приемный покой. Дежурный врач приемного отделения посмотрела на него и покачала головой:
— Крепко его!.. Откуда?..
— Улица Бархатова. Недалеко от моста… Сбил какой-то урод и скрылся…
Мужчина на носилках был без сознания. Лицо — разбито в кровь. Это даже не лицо, а месиво. Глаза заплыли, веки вздулись и обрели красно-багровый цвет; нос свернут на сторону; губы раздавлены, рот приоткрыт — все передние зубы выбиты… Дыхание было тяжелое, прерывистое…