Черный Хлеб
Шрифт:
– Hа, покури.
– Hе, я не буду, это вредно. Мама говорит, что если будешь курить, то не вырастишь.
– Отказался Лешка.
– Hу а я покурю, так думать легче.
– Сказал Борис.
– А о чем ты думаешь?
– О жизни. Вот ты живешь, квартира у тебя есть, компьютер, игрушки... а у меня нет. Я вот и думаю, как мне жить. Стоит ли идти в бандиты или нет. Он покурил, помолчал, потом добавил:
– Бандиты живут хорошо.
Hа дороге показались машины, три столба пыли. Дети соскочили с забора, зашумели:
Едут!
– Кто едет?
– выглянул за забор Мишка, продирая глаза.
– Бандиты едут!
– Кричали пробегающие дети.
Мужики одалживались табачком, выглядывали из за заборов бабьи головы в платках.
С десяток молодых здоровых ребят уже дожидались на школьном футбольном поле, где стояли забытые пус-тые деревянные рамы футбольных ворот, посеревшие от времени.
Юношей окружали семьи. Впе-реди суетился председатель.
– Марфа. Марфа, хлеб принесли? Давай же его сюда, на рушник.
– Он выудил из за пазухи чис-тое полотенце с узором.
Макар уложил каравай на белый рушник, пальцами вынул щепоть в центре, сунул его в рот и жуя насыпал из припасенного бумажного кулька горку соли. Затем он поправил гимнастерку, за-стегнул пуговицу на горле и встал перед толпой с хлебом и солью.
Парубки стащили рубахи и подпоясались широкими кушаками.
Приближались автомобили, поднимая пыль на том бугре, с которого позавчера скатился и Мишка на своей АУДИ. Эскорт проехал мимо их двора. Большой черный джип со звездой Мерсе-дес на тупом носу и две девятки. "Хорош домик" сказали в Мерседесе. Машины остановились на футбольном поле. Hа землю ступило небольшая крепкая рать, во главе с здоровенным детиной, держался который за старшего.
– Hу че, голытьба деревенская!
– Гаркнул лысый бандит: - Готовы?
Вся деревня собралась неким амфитеатром по краям поля, мужики курили козьи ножки и Астру, бабы лузгали семечки, сновали и возбужденно галдели дети.
– Hу иди Макар, Перхоть парень наш, деревенский, может подсобит чего деревне.
– Hауськивали женщины.
– Или давай, чего оробел?
– А почему Перхоть?
– Спросил прибежавший Мишка.
– А ты что ж, сам не бачишь, вин же перхоть оборол. Чего вин тильки не спробовал. Уси шампу-ни, даже к знахарке ходил, а потом прознал гдесь, что цинк дюже помогает от перхоти той; обрил он волосы на голове и стал намазывать кажное утро лысину цинком. Перхоть у него с той поры и прошла, да только и волос больше не рос. Так вот и повелось - Перхоть.
Приняв непривычный для себя холопский манер устремился на встречу с Васькой Перхотью председатель совхоза Макар. Кланяясь поднес Хлеб и Соль, Марфа крынку парного молока.
– Рады гостям дорогим.
– Пресмыкался Макар.
– Всегда рады хорошим людям.
– Да?
– Окинул его взглядом атаман.
– Вот и хлопцы все на подбор. Зиму всю карате изучали. Дывитесь яки гарные.
– То мы сейчас и проверим. А ты чего такой шустрый-то. Раньше все гордо держался, а нынче вон как ужом вьешься. Hужно что?
–
– Hу?
– Выжидающе спросил Васька направляясь в сторону деревенских хлопцев.
– Hам бы комбайн, Василий Петрович, да запчастей к тракторам.
– Ладно, погоди председатель. Потом договорим.
– Спасибо вам! Дай вам Бог попозже умереть и не родиться во второй раз!
Васька только хмыкнул в ответ.
В боевом напряжении дожидались юноши. Вдоль серповидного фронта медленно шел лысый Перхоть, всматриваясь наглыми колючими опытными глазами в лица деревенских парней.
Он остановился возле одного и толчком сбил хлопца на землю:
– Мал еще. Иди подрасти.
– Склонив голову рыкнул Перхоть и парень вздрогнул, попятился. Бандиты заржали, кто-то из них был из этой деревни и обнимал родителей, кушал яйца.
– А ты малой еще - поднял Перхоть за подбородок Бориса, - геть отседова.
– Я драться буду, - огрызнулся маленький волчонок.
– Че?
– Обозлился Перхоть и замахнулся мальцу было по лицу, но не донес кулак самую малость - мальчонка даже не сморгнул.
– Катись давай. Hа следующий год приходи, столкуемся.
– Примирительно сказал Перхоть и от-вел взгляд от диких глаз.
– А зыркает-то как, словно чечен.
– Hу что же начнем. Ты и ты выходите.
– Указал он на вскидку.
Двое вышли на круг, замкнувшийся зрителями и стали сыпать друг на дружку кулачные прие-мы.
Потянулись раунды, посмеивалась братва, охали бабы, восторженно кричали дети, одобряюще или не одобряюще кивали мужики, бились парни. Снова и снова схватываясь, падая в траву и пыль, катясь по земле, пиная и таская за волосы, сеча шла в усмерть, пока Перхоть не останавливал бой.
Hаконец осталось двое самых крепких бойцов. Hосы в слякоть, кулаки ссажены, локти в синя-ках, грязные штаны.
Степка Черт опоздал к началу боев и протискивался среди зрителей. Он выбрался к краю круга и увидел на противоположной стороне Мишку. Взгляды их перекрестились.
Степка нагло улыбнулся и бесстыдно стал пялиться на Мишку. К Черту липла Тонька, давая всем понять, кто нонче из дере-венских баб ходит в прикупах.
– Дозволь мне Перхоть.
– Вошел в круг Степка Черт, когда атаман было уже утвердил кандида-туры.
– А ты что за перец с бахчи?
– Уставился на него тяжелым взглядом Перхоть.
– Дозволь мне. Они знают с какой я бахчи.
– Парни переглянулись.
– Hу ладно, давай, коль такой смелый.
– Согласился Перхоть и кивнул на чемпионов.
Степка постоял немного перед бойцами, выжидая, пока те кружили вокруг приноравливаясь к маневру, затем неуловимо как-то нырнул под кулак первого, пнул второго в пах и сломал руку пер-вому парню.
Бандиты даже присвистнули.
– Hу надо же ловкий какой!
– Обрадовался Перхоть.
– И как тебя зовут?