Чёрный хребет. Книга 4
Шрифт:
— Оружие оставляйте на складе у входа в деревню! — кричу. — В ближайшие дни вам запрещается его носить! Можете не беспокоиться, мы хорошо за ним присмотрим!
— Оружие налево! — кричит Вардис.
— Оружие налево! — повторяет Хума.
В ближайшие дни жители Дарграга будут выполнять роль полиции и следить за порядком в деревне. Только они будут носить с собой мечи и дубинки. Не хватало нам, чтобы люди из Фаргара столкнулись с Орнасом, когда напьются и вспомнят старые обиды.
— Всю принесённую еду на соседний склад! — кричу. — Вы будете питаться
— Еду направо! — кричит Вардис.
— Еду направо! — повторяет Хума.
Стоим у входа и следим, чтобы каждый гость выполнял установленные правила. В какой-то момент под полой рубашки я замечаю небольшой медный нож, засунутый за пояс у крупного, лысого бородача.
— Эй! — говорю. — Это касается всего оружия.
— Я с этим ножом никогда не расстаюсь, — отвечает, насупившись, фаргаровец.
У мужчины на голове — розовый шрам, успевший затянуться, но не побелевший от времени. Кажется, его оставило одно из наших копий. Представляю, каково ему идти в деревню, которая совсем недавно нанесла им сокрушительное поражение.
— Никаких исключений, — говорю.
— Я даже сплю с этим ножом, — заявляет бородач.
— Нож на склад, ублюдок! — выкрикивает Хоб, доставая меч из ножен. — Пока кишки не выпустил!
— Тише, Хоб.
Мужчина в смятении делает несколько шагов назад. Кажется, он готов развернуться и убежать обратно в горы, если мы проявим ещё хоть каплю агрессии.
— Мне этот нож подарил отец перед смертью, — говорит. — Он с ним на охоту ходил.
— Ладно, — говорю. — Можешь его оставить, но я буду следить за тобой, понял?
Смотрим, как бородач заходит в деревню, после чего Хоб подходит очень близко и произносит тихо, чтобы никто не услышал наши пререкания.
— Гарн, мало того, что ты привёл этих уродов в наши дома, так ты ещё и оружие им разрешаешь носить.
— Я всё понимаю, — говорю. — Но сам подумай: что он может сделать одним своим ножом, когда у нас двести человек охраны в броне и с мечами.
С разгневанным сопением Хоб отходит обратно на своё место и смотрит на прибывающих с ещё большей ненавистью.
— Послушай, — говорю. — Твои эмоции обоснованы, как и подозрения. Но сегодня я хочу, чтобы пропасть между нашими деревнями стала немного меньше.
— Ты слишком нас подставляешь.
— Я считаю риск допустимым. На время проведения праздника я освобождаю тебя от обязанностей по защите деревни. Займись организационными вопросами и постарайся поменьше попадаться на глаза гостям. Не надо им видеть мрачные лица, по крайней мере сегодня.
— Гарн, ты слишком сильно им доверяешь.
— Так и есть, но что поделать. Мосты не так легко строить.
В негодовании покачивая головой, Хоб уходит вглубь деревни. Наверняка запрётся у себя дома и будет там сидеть в одиночестве, отказываясь делить еду с бывшими врагами. Не могу на него сердиться: у него есть полное право на такое поведение.
Пока он один проявляет открытую враждебность — проблемы нет.
— Эй, женщина! — прерывает мои размышления Вардис. — Еду на склад.
— Но я с самого утра ничего не ела! — отвечает истерично.
Тощая женщина, на грани анорексии. Из тех, что выглядят как скелет, обтянутый кожей.
— В середине деревни выдают разовые порции скорпионьего мяса, — говорю. — Возьмите кусочек, чтобы не оголодать к ужину.
В целом приём гостей происходит вполне прилично и в рамках ожидаемого. Вокруг неприязненные взгляды, сердитое молчание, неловкость и напряжение. Праздником и не пахнет, но это именно то, чего я ожидал. Лёд будем раскалывать позже.
Следом за Фаргаром прибывает и Дигор.
Рыжеволосые люди спускаются с гор и на этот раз в воздухе висит тёплая атмосфера. Мы уже собирались на один праздник, успели познакомиться и встречаем прибывающих как добрых друзей. В тот раз их было немного, а сейчас к нам двигается отряд из двух сотен человек.
Глаза бегают по толпе, выискивают нужное мне лицо. И находят его.
Майра.
Девушка приближается к нам с лёгкой улыбкой. Как давно я её не видел. С того самого раза, когда мой двойник пришёл к ней в дом и от моего лица обещал ей, что я останусь жить с ней в Дигоре. Вслух мы этого не произносили, но когда я уходил прочь, то это означало расставание. Мы больше не пара.
— Привет, — говорю. — Я очень рад тебя видеть!
— И я тебя, Гарн, — отвечает девушка.
Мы очень неловко обнимаемся. Не знаю, как правильно себя вести рядом с человеком, которого когда-то видел голым, а теперь считаешь хорошим другом. Притворяться, будто ничего не было? Показать, что ностальгируешь по былым временам? Выбираю среднюю модель поведения: парень, который рад проведённому с ней времени, но всё оставивший в прошлом.
Как бы мне ни хотелось побыть с ней сегодня, снова ощутить её прикосновения, но этого больше не произойдёт. Наши дороги разошлись.
Гляжу на небольшую бочку у Майры в руках.
— Вы принесли ещё больше мёда? — спрашиваю.
— Мы расширили его производство, — отвечает девушка. — Раз уж у вас много еды, а у нас цветов, то почему бы не обменяться тем, что у нас в избытке?
Целую девушку в щёку — максимум, что может позволить себе друг.
— Ты будешь жить со мной, — произносит Зулла рядом с нами. — Пойдём, я покажу тебе наш дом.
Девушки уходят в деревню, а я думаю о Длехи, который не имеет физической возможности прийти в Дарграг и посмотреть на нашу деревню. Староста Дигора сломал руки и ноги в потасовке во время турнира по шашкам и теперь может перемещаться только с посторонней помощью.
Как жаль.
Я так глубоко задумался, что не сразу обратил внимание на прибытие Орнаса.
Хотя я им запретил использовать человеческую кожу как одежду, они всё равно заявились к нам в таком виде. Пять сотен человек и все покрыты различного вида накидками, набедренными повязками, наплечниками, рубашками. Смотрю на их одежду и у меня глаз дёргается, когда я осознаю, что раньше все они были живыми, мыслящими существами, а теперь превратились в неживые предметы гардероба.