Чёрный хребет
Шрифт:
Всегда хотелось иметь братьев.
– Послушайте, – говорю. – Похоже меня приложило сильнее, чем я думал. Кружится всё. В какой стороне наша деревня?
– Там, – указывает рыжая Грисель.
– Да не там, а вон там, – Йонетт указывает на пять градусов правее.
Снова начинают спорить.
Из разговора я понимаю, что наша деревня – Дарграг – единственная по эту сторону горного хребта. Все остальные деревни – по другую сторону.
А ещё...
Что горный хребет служит для нас естественной защитой
– Ладно, ведите меня домой, – говорю.
– Я его отведу, – вызвалась Грисель.
Остальные девочки пообещали привести наших марлей, а мы вдвоём отправились вдоль хребта к Дарграгу. Уже подходя к дому, я понял, где оказался.
Второй шанс я получил в месте, сильно отстающем от нашего во времени и технологиях. Средневековье, если не раньше. Тысяча лет назад так выглядело человеческое поселение.
По размеру не маленькое и не крупное – человек пятьсот.
Деревянные дома, деревянный частокол, сторожевые башни, на которых несут дежурство люди с луками.
– Сторожевые посты здесь, чтобы защищаться от дикарей с той стороны гор? – спрашиваю.
– Ага. А ещё от скорпионов.
Что это за скорпионы, от которых нужно защищаться луками, спрашивать я не стал.
Грисель привела меня домой – обыкновенная деревянная постройка на одну семью. Завела в дом, где меня встретила женщина слегка за тридцать. Мама.
– Его марли боднула, – сказала Грисель, и женщина неодобрительно покачала головой.
– Гарн, вот почему с тобой вечно что-то случается? – спросила женщина.
Наклонилась ко мне, осмотрела сначала голову, а затем спину, в которую пришёлся удар.
– Иди ложись на кровать и не двигайся до самого вечера, понял? – спрашивает.
– Да, – говорю.
Однако стоит ей скрыться в другой комнате, я тут же выхожу на улицу.
Брожу между деревянных домов, слушаю разговоры, проникаюсь местной жизнью и впитываю колорит.
Изучаю свой новый дом, свой второй шанс.
За несколько часов гуляний я понял несколько вещей: наша деревня – величайшее из захолустьев мира. Жизнь здесь течёт спокойно и размеренно, с годами ничего не меняется. Любое, даже мельчайшее событие, тут же становится известным всем. Любая пощёчина жены мужу расходится на слухи и обсуждается в каждом доме.
В этой спокойной жизни есть свои плюсы: по эту сторону хребта безопасно. По крайней мере, пока не устраивают рейд дикие племена с другой стороны хребта.
Но и минусы тоже: родившись здесь, ты ни на что не повлияешь в мире.
Ты – никто, пока живёшь здесь.
Где-то там, далеко на западе, могут существовать города, крепости, короли и императоры. Но это не касается этих мест – слишком далеко. В этой части мира существуют лишь самостоятельные,
Хожу между домами и без конца прокручиваю в голове ситуацию, в которой оказался. Странный уборщик позволил мне снова обрести молодое тело и жить так, как я этого хочу с учётом моего жизненного опыта.
Это своего рода вызов: теперь ты знаешь правила игры, посмотрим, как ты поведёшь себя сейчас.
Я твёрдо решил, что не хочу снова быть ничтожеством, которого никто не знает, от которого ничто не зависит. Я всю жизнь был альтруистом, жил ради других, был хорошим и удобным человеком.
Ни одна просьба о помощи не была мной проигнорирована. Я помогал всем, кто обратится: подменял коллег по работе, помогал родственникам с переездами, каждый сосед был обо мне только положительного мнения. И к пенсии я стал добрым дядькой, которого все любят.
Но который, словно бы, не существует.
В этот раз я позволю себе побыть эгоистом, я это заслужил многолетним трудом ради других.
Я хочу что-то сделать. Чего-то добиться. Жаждать известности – не преступления и я не собираюсь за это оправдываться.
Эта деревня, Дарграг, ещё не подозревает, на что я способен.
Глава 3
Хожу между домами и за пределами деревни, вынашиваю грандиозные планы. Я же человек двадцать первого века, у меня есть огромное преимущество перед остальными в этом мире. Я стану новым Архимедом, Коперником, Фарадеем.
Передо мной почти безграничные возможности.
В какой-то момент что-то ударяет по ногам, и я падаю на землю.
«Неужели снова марли?»
– Э, придурок, – слышу голос.
Злобный, насмехающийся. Голос человека, с раннего детства предпочитающий подавлять и унижать. За мной стоят три парня немного старше. Один из них – с длинными волосами корчит лицо в кривой улыбке.
– Я погляжу, ты смелый, раз гуляешь тут один.
– Или тупой, – отвечает ему второй.
Все трое смотрят на меня и ждут, что я отвечу. Та самая ситуация, где правильного ответа не существует. Любое слово будет вывернуто наизнанку, чтобы оскорбить или избить.
Кажется, Грисель упоминала этого парня, у нас с ним многолетняя семейная неприязнь. Мой дед враждует с его дедом, отец с его отцом. Мои младшие братья регулярно получают тумаков от его дружков.
Кровный враг в прямом смысле слова.
Пока мы молодые, эта вражда не особо опасна, но стоит нам подрасти, это может вырасти в войну много серьёзнее.
– Ройс, – говорю. – Почему бы нам не закопать топор войны и не стать друзьями?
Говорю и сам не верю в эту чушь: подобные болваны не понимают доводов, пока не вобьёшь их им в зубы.