Черный хрусталь
Шрифт:
– Нечего было высовываться, – ощерился Эйно. – Значит, у них есть что-то дальнобойное… это ухудшает наше положение.
Я поразился ужасающему спокойствию его слов. Немного забытый уже страх подкатился к моей груди, заставив похолодеть в животе. Схватив ружье – его тяжесть немного облегчала мне душу, – я лег у бойницы и принялся искать себе цель.
С нашей стороны все еще никто не стрелял, ожидая, пока начнет стрелять командир. А Эйно тем временем не торопился. Оторвавшись от веерообразного прицела своего страшного механизма, он поднес к глазам бинокль и стал наблюдать за поспешными приготовлениями в лесу. Я же, сколько ни прочесывал взглядом заросли,
– Довольно много, – сказал вдруг Эйно, ни к кому не обращаясь.
– Много – чего? – удивился я.
– Ублюдков. Надо проредить. По расчетам – огонь.
Едва я услышал последнее слово, как в мои уши ворвался частый грохот. «Перечница» гремела, как спятивший барабанщик, давший обет всегда придерживаться одного и того же ритма, и я отчетливо видел, как из-за щитов валятся изуродованные тела артиллеристов. Пули проходили через толстое дерево с такой легкостью, словно это была бумага. Видя это, я ободрился и решил, что мой штуцер, пожалуй, щит тоже пробьет – мои патроны, хоть и меньшего калибра, обладали тем не менее ужасной мощью. Шейл подтвердил это очень быстро: после его выстрела из-за щита вывалился человек с тянущимися за ним кишками.
Я смог, наконец, справиться со своим оцепенением и также открыл огонь. Целей у меня было предостаточно: множество людей вжимались в землю, пытались спрятаться за огромной пушкой, зарыться под ее лафетом. От длинной очереди Эйно свалился один из щитов. «Перечница» вдруг стала стрелять одиночными – теперь до меня донесся плотный грохот множества карабинов со стены. Им отвечали вспышки мушкетных выстрелов из кустарника на опушке. Эйно перенес огонь на вторую мортиру, которая все еще была окружена щитами. По всей видимости, ему требовалось какое-то время, чтобы пристреляться из малознакомого оружия – теперь я видел, что буквально каждая его пуля находит свою цель, выметая из-за орудия прислугу. В считанные секунды земля вокруг пушки насквозь пропиталась кровью, во все стороны от нее ползли раненые и изувеченные люди. Мне удалось всадить пулю в поддерживающую левый щит опору, и он рухнул, накрыв нескольких артиллеристов, все еще не отступавших от мысли подготовить орудие к стрельбе. Мортира была уже водружена на могучий чугунный станок, позволявший придавать ей нужный угол возвышения, – упавший щит открыл мне перспективу, и я принялся искать в бинокль, где могли находиться запасы пороха, предназначенные для орудия. Несколько человек бросились поднимать свое упавшее прикрытие, но один за другим рухнули на землю, не сумев даже сдвинуть его с места.
Я усмехнулся – и словно в наказание, в лесу снова блеснула вспышка выстрела. От грохота у меня зазвенело в ушах, но мне было уже не до того: это ядро наделало дел куда больше, чем первое, оно разорвалось буквально в пяти шагах от мешочного редута Бэрда и часть осколков ворвалась вовнутрь, убивая и калеча людей, только что чувствовавших себя в полнейшей безопасности. Понимая, что сейчас мое место там, я отбросил в сторону ружье и ринулся вниз.
«О небо, только бы не Бэрда, – подумал я на ходу. – Только не Бэрда!»
Ветер еще не успел снести дым, и во дворе отвратительно воняло сгоревшим порохом. Редут выглядел жалко: во многих мешках образовались рваные дыры, через которые струился красноватый песок.
Внутри было красно от крови. Осколки влетели через незаложенный вход, убив одного из солдат, ранив другого и поцарапав почти всех остальных.
– Подпиленное оно, что ли! – заорал Бэрд – кажется, он был слегка оглушен, – ты посмотри, сколько их тут!
И протянул мне ладонь, на которой лежали несколько мелких, горячих еще кусочков металла. Сейчас они меня интересовали мало.
– Закрой вход! – крикнул я ему, делая знак одному из наемников поднимать раненого. Осколок вошел парню в бедро, вспоров мышцу, но артерии, как я видел, задеты не были. Другому повезло меньше: ему разворотило голову, забрызгав весь редут кровью и мозгами.
Стараясь не думать о том, что в любую секунду может последовать новый выстрел, я кое-как доволок раненого до нашего временного госпиталя и сдал его Доулу и Уте.
– Мне надо наверх, – сказал им я. – Если будут другие, я спущусь, а пока я нужен хозяину.
Стрельба тем временем почти утихла. Несколько раз хлопнул штуцер из «мансарды», стегнул по ушам выстрел карабина со стены, и наступила тишина, нарушаемая лишь ужасными криками раненых в лесу.
На полу помещения были рассыпаны десятки гильз, от перечницы сладковато пахло горячей смазкой. Эйно сидел у стены на мешке с песком и покуривал трубочку.
– Заперли, – сказал он.
– Кого заперли? – удивился я.
– Нас, олух. У них дальнобойная пушка гайтанского, наверное, производства. Заряжать ее долго, но достать я ее не смогу. Пытался – без толку. Так что будем сидеть тут до тех пор, пока не позеленеем. Сейчас эти болваны снова полезут к мортирам, и все начнется сначала. А боеприпасов у нас тоже не очень-то много. Вина хочешь?
– Хочу, – почти машинально ответил я и взял в руки протянутую мне флягу.
Снизу тем временем поднялись Визель с Даласси. Барон постоянно сидел в наблюдательном фонаре боковой башенки, ловко орудуя врученным ему штуцером, а Даласси стрелял из помещения этажом ниже нас. Сейчас оба были мрачны.
– Снять пушкарей не удается, – сообщил Визель. – Слишком далеко, я их почти и не вижу.
– Я знаю, – спокойно ответил Эйно и прикрыл глаза. – Они будут стрелять, пока не кончатся ядра. Пушка у них, кажется, гайтанская – картонная мерка пороха, пыж, ядро, пыж, запальная мерка… и каждый раз новый фитиль. Долго. Зато дальность приличная. Они в лощине сидят, потому их и не достать.
– Может быть, предпримем вылазку? – блеснул глазами Даласси.
– Против нескольких сотен человек? Жить надоело? Нет, теперь нам остается только одно – сидеть и мерзнуть. Завтра вечером, по моим расчетам, должен прийти «Брин».
– До завтрашнего вечера они разнесут нас в щепки, – вздохнул Визель, садясь на мешки. – Брорил никогда не блефует. У него действительно тысяча человек и артиллерия. Интересно, где он взял эту гайтанскую пушку?
– Купил, – фыркнул Эйно. – Трудно, что ли?
– Странно, что они не продолжают, – заметил Даласси, выглянув в бойницу.
– Продолжат, – пожал плечами князь.
Глава 11
Мы отдыхали довольно долго, а за пару часов до заката все началось снова. Попытки зарядить торчавшие на опушке мортиры закончились горой трупов, но ударившее из леса ядро попало в надвратную башенку, враз похоронив четверых прятавшихся от осколков солдат. Одного, уцелевшего, мы с Бэрдом унесли к Доулу – парень был оглушен и еле шевелил ногами и руками. Время от времени Эйно принимался стрелять, пытаясь все же попасть в засевших в какой-то низинке пушкарей, но все было бесполезно. Следующее ядро разорвалось неподалеку от птичника, забросав полдвора изуродованными тельцами ни в чем не повинных кур.