Черный ирис. Белая сирень

Тэффи Надежда Александровна

Предчувствие

Недвижна эта ночь. Как факел погребальный Кровавая луна пылает в небесах… Из песен я плету себе венок венчальный, И голос мой звенит, тревожный и печальный, Рыдает в нем тоска, трепещет чуткий страх… Наутро принесут мне твой привет прощальный — Я буду ждать его, покорна и бледна… Я знаю, почему, как факел погребальный, На чистый мой венок, на мой венок венчальный Льет свой кровавый свет зловещая луна!

Заря рассветная

Заря

рассветная… Пылающий эфир!.. Она — сквозная ткань меж жизнию и снами!.. И, солнце затаив, охлынула весь мир Златобагряными, горячими волнами! Пусть не торопит день прихода своего! В огне сокрытом — тайна совершенства… Ни ласки и ни слов, не надо ничего Для моего, для нашего блаженства!

Александрит

Александрит

Лучами обманно-влекущими, Лучами небес опьянен, Он, грезящий райскими кущами, Зеленый и радостный днем, Ночью горит Александрит, Вкованный в перстне моем! Чрез пламя огней очищающих, Отринув надежду и страх, Иду я к блаженству сгорающих В безогненных черных кострах… Прокляты дни, Жизни огни… Солнцем рождаемый прах! Разрушу я грани запретные Последним кровавым мечом… Открой же мне тайны двуцветные, Ты, вкованный в перстне моем! Жги и гори! Жди до зари! В солнце мы вместе умрем.

«Мы тайнобрачные цветы…»

Мы тайнобрачные цветы… Никто не знал, что мы любили, Что аромат любовной пыли Вдохнули вместе я и ты! Там, в глубине подземной тьмы, Корнями мы сплелись случайно, И как свершилась наша тайна — Не знали мы! В снегах безгрешной высоты Застынем — близкие, — чужие… Мы — непорочно голубые, Мы — тайнобрачные цветы!

«Я знаю, что мы не случайны…»

Я знаю, что мы не случайны, Что в нашем молчаньи — обман… — Бездонные черные тайны Безмолвно хранит океан! Я знаю — мы чисты, мы ясны, Для нас голубой небосвод… — Недвижные звезды прекрасны В застывшей зеркальности вод! Я знаю — безмолвия полный Незыблем их тихий приют… — Но черные сильные волны Их бурною ночью сольют

Белая сирень

Я

Я — белая сирень. Медлительно томят Цветы мои, цветы серебряно-нагие. Осыпятся одни — распустятся другие, И землю опьянит их новый аромат! Я — тысячи цветов в бесслитном сочетанье, И каждый лепесток — звено одних оков. Мой белый цвет — слиянье всех цветов, И яды всех отрав — мое благоуханье! Меж небом и землей, сквозная светотень, Как пламень белый, я безогненно сгораю… Я солнцем рождена и в солнце умираю… Я жизни жизнь! Я — белая сирень!

Н.М. Минскому

Есть у сирени темное счастье — Темное счастье в пять лепестков! В грезах безумья, в снах сладострастья, Нам открывает тайну богов. Много, о, много, нежных и скучных, В мире печальном вянет цветов, Двулепестковых, четносозвучных… Счастье сирени — в пять лепестков! Кто понимает ложь единений, Горечь слияний, тщетность оков, Тот разгадает счастье сирени — Темное счастье в пять лепестков!

Песня о белой сирени

Дай мне радость нежного привета, Мне на кудри свой венок надень! — В день расцвета радостного лета Распускалась белая сирень. Ласк твоих хочу я без возврата! Знойно долгих в долгознойный день!.. — В час заката ядом аромата Опьяняла белая сирень. День угаснет, и уйду я снова В тени ночи, призначная тень… — В снах былого неба золотого Умирала белая сирень.

«Он был так зноен, мой прекрасный день!..»

Он был так зноен, мой прекрасный день! И два цветка, два вместе расцвели. И вместе в темный ствол срастались их стебли, И были два одно! И звали их — сирень! Я знала трепет звезд, неповторимый вновь! (Он был так зноен, мой прекрасный день!) И знала темных снов, последних снов ступень!.. И были два одно! И звали их — любовь!

Рубин

Монахиня

Вчера сожгли мою сестру, Безумную Мари. Ушли монахини к костру Молиться до зари… Я двери наглухо запру. Кто может — отвори! Еще гудят колокола, Но в келье тишина… Пусть там горячая зола, Там, где была она!.. Я свечи черные зажгла, Я жду! Я так должна! Вот кто-то тихо стукнул в дверь, Скользнул через порог… Вот черный, мягкий, гибкий зверь К ногам моим прилег… — Скажи, ты мне принес теперь Горячий уголек? Не замолю я черный грех — Он страшен и велик! Но я смеюсь и слышу смех И вижу странный лик… Что вечность ангельских утех Для тех, кто знал твой миг! Звенят, грозят колокола, Гудит глухая медь… О, если б, если б я могла, Сгорая, умереть! Огнистым вихрем взвейся, мгла! Гореть хочу! Гореть!