Черный камень. Сага темных земель
Шрифт:
— Стой! — крикнул король, но гость уже исчез.
Хромая, Гензерих подошел к двери, распахнул ее и выглянул на палубу. На корме горел светильник. Из трюма, где усталые гребцы ворочали весла, воняло немытыми телами. В тишине раздавался мерный скрип уключин, те же звуки доносились с других галер. В лунном свете перекатывались серебристые волны. Возле двери в каюту Гензериха стоял одинокий страж. На бронзовом шлеме с султаном, на римских доспехах играли лунные отблески. Воин отсалютовал королю коротким копьем.
— Куда он подевался? — спросил Гензерих.
— Кто, мой повелитель? — удивился
— Тот, кто вышел из моей каюты, дурень! — рассердился король.— Высокий человек в пурпурной мантии.
— С тех пор, как ушли Гунгайс и остальные, никто не выходил,— ответил вандал, недоумевающе глядя на своего властелина.
— Лжец! — В руке Гензериха полоской серебра сверкнул меч. Воин попятился.
— Клянусь Одином, не было тут никого! — испуганно повторил он.
Гензерих пристально посмотрел ему в лицо. Он хорошо разбирался в людях и понял: страж не лжет. У короля мороз прошел по коже. Ни слова больше не говоря, он заковылял к каюте Атаульфа и, постояв возле нее несколько секунд, распахнул дверь.
Атаульф лежал на столе. Достаточно было одного взгляда на багровое лицо, выпученные и остекленевшие глаза, черный прикушенный язык, чтобы понять, что с ним случилось. В шею свева врезался шелковый шнурок Гензериха. Возле мертвеца лежали перо и пергамент. Схватив листок, Гензерих расправил его и прочитал:
«Ее величеству Императрице Рима. Исполняя Вашу волю, я постарался уговорить варвара, которому служу, чтобы он повременил со штурмом столицы до подхода ожидаемой Вами помощи из Византии. После победы я отведу его в условленную бухту, где Вам легко удастся запереть и уничтожить его флот. Я…»
Письмо заканчивалось бесформенной закорючкой. Гензерих взглянул на труп, и вновь по шее побежали мурашки, а коротко подстриженные волосы встали дыбом. Незнакомец бесследно исчез, и вандал знал, что уже никогда его не увидит.
— Рим еще заплатит за это,— зловеще прошептал он.
Носимая им на людях маска спокойствия исчезла, ухмылка короля походила на оскал голодного волка. В гневном блеске глаз угадывалась страшная судьба, уготовленная Риму. Он вспомнил, что до сих пор сжимает в кулаке монету незнакомца. Долго разглядывал ее, тщась разобрать старинные письмена. Профиль, выбитый на монете, он сотни раз видел на древнем мраморе Карфагена, которого чудом не коснулась ненависть римлян.
— Ганнибал…— пробормотал Гензерих.
Обитатели Черного побережья
Я расскажу свою ужасную историю до того, как взойдет солнце и предсмертные крики разорвут безмолвие этого острова.
Итак, нас было двое — моя невеста Глория и я. У Глории был самолет. Ей нравилось летать… Если б не ее дурацкое увлечение, нам бы не пришлось пережить весь этот ужас.
В тот злополучный день я отговаривал ее от полета. Видит Бог, отговаривал! Но она ни в какую не соглашалась, и мы вылетели из Манилы в Гуам. Почему именно туда, спросите вы? Причуда взбалмошной девицы, которой не сидится на месте, которой скучно без приключений, которая жизни своей не мыслит без авантюр…
О том, как мы очутились на Черном побережье, в общем-то нечего и рассказывать. Наш самолет
Самолет стал тонуть, а мы поплыли к берегу. Что-то сразу насторожило нас, когда мы вылезли на сушу, уж чересчур неприветливой была эта земля. Широкий пляж упирался в подножия скал, что поднимались ввысь на сотни футов. Когда мы покидали тонущий самолет, я краем глаза взглянул на остров и мне показалось, что над первым рядом скал вздымается второй, а за ним — третий. Они словно вырастали друг из друга, образуя гигантские ступени, уходящие в небо. Оказавшись на берегу, мы могли видеть лишь полоску пляжа, окаймленную черной базальтовой стеной, и больше ничего.
— Ну и что теперь делать? — спросила Глория. Похоже, она еще не успела испугаться.— Где мы?
— Никаких опознавательных знаков,— ответил я.— В Тихом океане полно неоткрытых островов. Не исключено, что мы на одном из них. Остается надеяться лишь на то, что здесь не живут каннибалы.
Лучше б я не вспоминал о каннибалах, но Глория пропустила мои слова мимо ушей. Во всяком случае, тогда мне так показалось.
— Я не боюсь дикарей,— заявила она.— Да и вряд ли здесь вообще кто-нибудь живет.
Забавно, я уже не раз замечал, что мнение женщины, как правило, отражает ее желание. Однако в данном случае желание было ни при чем. Теперь я безоговорочно доверяю женской интуиции. Женский ум намного тоньше и восприимчивее к влиянию извне… Впрочем, мне некогда философствовать.
— Давай пройдемся вдоль берега. Вдруг нам удастся найти не: слишком крутую скалу, по которой можно вскарабкаться наверх и посмотреть, что делается на другой стороне острова.
— Но ведь тут везде только голые скалы…
Я пристально посмотрел на Глорию:
— Откуда ты знаешь?
Она смущенно пожала плечами:
— Мне так показалось.
— Значит, нам не повезло, придется питаться одними водорослями и крабами… Что с тобой, Глория? — закричал я, увидев, что Глория стала белой, как мел. Я обнял ее и крепко прижал к себе.— Что с тобой?
— Не знаю.— Она смотрела на меня так, словно не узнавала. Как будто она только что очнулась от кошмарного сна.
— Ты что-то увидела'
— Нет. — Казалось, она хотела вырваться из моих объятий.— Ты что-то такое сказал… Нет… Не то… Я не знаю… Бывают же у людей фантазии. Должно быть, у меня они кошмарные.
Господи, помоги мне! Я не нашел ничего лучшего, как рассмеяться и сказать:
— Вы, девушки, иногда ведете себя так странно… Знаешь что, давай-ка пройдемся вдоль берега, во-он туда…
— Нет! — заупрямилась Глория.
— Тогда — туда…
— Нет! Нет!
Я потерял терпение:
— Глория, да что же с тобой такое? Ведь мы не можем весь день простоять на одном месте. Мы должны найти дорогу на другую сторону острова. Не капризничай, это так на тебя не похоже.
— Не ругайся,— спокойно проговорила она.— Мне почудилось, что кто-то залез мне в голову и нашептывает что-то… Ты веришь в телепатию?