Черный корабль
Шрифт:
— Мы можем перебраться на флейт, братцы. Обрубить канаты и уйти прочь. Кто нас найдет здесь? А добра до конца жизни хватит. Клянусь Господом Богом — я своими глазами видел: сколько там сокровищ!
Его товарищи заметили Эрика, но не успели шикнуть болтуну. Один из них состроил страшные глаза — мол, обернись.
— Так-так, — глухо подал голос Харрис. Моряк застыл, словно его пронзила шпага, и испуганно сжался.
— Значит, перебраться на флейт? Имя, матрос!
— Джим Хопкинс, сэр, — пролепетал тот и повернулся. Остальные матросы попятились, мечтая скрыться
— Джимми, значит. Хорошее имя. Славное. — Эрик одним мягким движением оказался совсем рядом. — Легкого хлеба захотел?
Моряк нервно замотал головой и умоляюще посмотрел в глаза Харрису.
— Ты хоть раз задумывался, скольких убили эти мерзавцы, чтобы забить свой трюм? А? Задумывался? — Харриса захлестнул гнев. Его рука сжала эфес сабли так сильно, что побелели костяшки. — У тебя есть родственники, Джимми?
— Отец, сэр. В Престоне, сэр. — На несостоявшегося пирата было больно смотреть. Он побелел от ужаса, а его губы предательски задрожали.
— Эрик? — рядом оказался Джек. Огромный, вездесущий Джек. — Что случилось, старина?
— У нас тут кое-кто хочет податься в пираты. Я вот думаю, не вздернуть ли его? — прорычал Харрис, не сводя бешеного взгляда с Хопкинса.
Боцман все сразу понял, злобно фыркнул на провинившегося матроса и увлек Эрика в сторону:
— Это Карибы, Восемь Фунтов. Здесь уже другие законы. Здесь надо быть мягче, если не боишься проснуться утром с кинжалом в сердце. Чем провинился Джимми?
Эрик в двух словах рассказал приятелю об услышанном.
— За последний день я слышал несколько таких предложений, приятель, — покачал головой боцман. — Будь терпеливее. Ребята увидели, какой может быть жизнь в этих краях. Но увидели только одну ее сторону — удачливую. Дай им время успокоиться, подумать. Поверь, это в них еще кровь говорит!
— На флейт надо поставить охрану. Иначе и правда найдется дурак, который попытается увести его вместе с сокровищами, — буркнул Эрик.
— Лучше все перетащить к нам. А пиратское судно затопить. Зачем силы распылять? А добычу можно поделить среди команды, по-братски. Заслужили, клянусь Кракеном! Ты ведь помнишь, что офицерам двойная доля положена?
Боцман не удержался от широкой улыбки и этим неожиданно разозлил Харриса.
— Тебе тоже золото важнее, да?
— Я любил старика Тони, — посмурнел Джек. — Ты зря меня упрекнул, Восемь Фунтов. Но старик мертв, а мы, чертова канитель, еще живы. И нам надо жить и идти дальше. Понимаешь меня, проклятая каракатица? А мальчишку прости.
Эрик обернулся было к незадачливому Хопкинсу, но тот уже куда-то скрылся.
— Думай о том, что нам делать после того, как прибудем в Оксбэй, приятель. Разрази меня гром, если у меня есть хотя бы одна идея. — Широкоплечий боцман сокрушенно взмахнул рукой. — Старик всегда все знал.
Чего там думать? Все давно уже придумано. У Харриса появился план, едва Тони Смарт принял решение идти в Вест-Индию. Еще до того момента Эрик уже откладывал сбережения на дорогу к далеким Карибам, еще до рокового выбора старого капитана знал, что покинет судно для путешествия в Новый Свет. И когда «Восторженный» отправился в поход, был уверен, что как только они бросят якорь в первом карибском порту, в тот же день он сойдет на берег. Однако случайный абордаж все перечеркнул и подарил Эрику горький шанс остаться на борту родного корабля и продолжить поиски Фенна.
Весь день и вечер команда «Восторженного» перетаскивала сундуки с пиратскими сокровищами в заброшенную каюту стюарда да погребала в море павших. Сцепившиеся в абордажном порыве корабли неспешно дрейфовали в открытое море, превращая далекий остров в узкую полоску земли. Когда настала очередь старика Тони, то «Восторженный» будто заплакал, застонав всеми палубными досками, от чего многие перекрестились. А Эрик, насупившись, наблюдал за тем, как тело капитана принимают темные карибские волны. Старик уходил с улыбкой на лице, одним из трех десятков убитых товарищей. Хмурый Харрис шмыгнул носом, вспомнив тот день, когда Тони выкупил его из рабства. Он ведь тогда не поверил британскому капитану. Был уверен, что завтра начнутся новые побои. И только спустя два месяца плавания в Старый Свет понял, что свободен — если можно так сказать про юнгу на борту торгового корабля…
Проклятие, то было хорошее время.
Когда пробило восемь склянок, все уцелевшие в утренней драке матросы собрались на шканцах для выбора капитана. Руководить выборами поставили Мэллоуна, несмотря на тихое ворчание Джека, который врача из Лидса открыто недолюбливал. Меланхоличного лекаря поместили на бочку и заставили держать речь.
— Джентльмены, — начал тот и поправил парик.
Моряки загудели, выражая свое одобрение. Сейчас, на совете, все были равны, и человек благородный, дворянин, коим являлся Мэллоун, только что тонко это подметил.
— Собрание наше скорбно, — грустно продолжил он. — И видит Бог, лучше бы его и вовсе не было, но неисповедимы пути Господни. И теперь стоим мы здесь, в окружении братьев наших по морю, чтобы решить дальнейшую судьбу нашего любимого «Восторженного». Многие из вас прошли под этими парусами большую часть своей жизни и не знали другого капитана, кроме старика Смарта. Но время Энтони прошло.
Эрик даже вздрогнул от того, как непривычно звучало имя Тони из уст Мэллоуна.
— Сегодня нам необходимо выбрать нового капитана. Согласно «морскому закону». — При этих словах врач нашел глазами угрюмого Джека. Тот прищурился от тонкой шпильки доктора и презрительно улыбнулся.
От взгляда Эрика их молчаливая перепалка не утаилась. Хайгарден вел себя более чем странно. Куда подевался весельчак и балагур? Что за дьявол в него вселился?
— Однако я прошу вас вспомнить, — повысил голос Мэллоун и повернулся к Эрику, — кого больше прочих ценил старина Энтони. — Врач хитро улыбнулся. — А теперь, пожалуй, начнем!
Моряки загалдели:
— Харриса!
— Хотим Харриса!
— Хайгардена!
— Старого Уилла!
— Харриса!!!
— Пусть будет Мэллоун!